Рев заставляет встрепенуться, схватится за клинок, озираться с опаской по сторонам в поисках врагов. Рев и жалобный волчий вой, они сплетаются в один пронизывающий сердце звук, отражаясь от полуразрушенных стен, Шери становится холодно, ее сковывает холод, жалость, словно этой рев, этот вой, все принадлежит потерявшим себя созданиям. Метель, явившая себя миру и царившая в этих руинах, подхватывала звук, усиливала и подвывала, кружа вокруг осторожно ступающего по земле ангела. Шери не боялась, пусть от завываний кровь в жилах стыла, она повстречала не мало невероятных и ужасающих существ, отправив в небытие едва ли не столько же. Шери не боялась, но усвоила, всегда встречаются существа еще зубастее, еще страшнее, еще сильнее. Под ногами скрипнула ветка, Шери замерла, она выжидает, прежде чем снова красться, ориентируясь на чужой вой. Никто не обращал на нее внимания. Погребенные под землей, потерявшая когда-то давно жизнь стража так и осталась лежать в своих могилах. Никто не крался следом за ней, никто не хотел убить, только разыгравшееся воображение рисовала в метели скрюченные силуэты, играя с больными мыслями, зацикленных на поиске и убийстве. Метель издевалась над Шери, смеялась, пытаясь остановить резкими порывами холодного ветра, бьющего по лицу. Шерил пройдет до конца, уцепившись за слухи.

Остановившись, Шери вспоминает момент, который завел ее в эти руины. Разговор в лагере, который она услышала случайно, но поглотила его весь, впитала каждое слово. Напавшие ангелы, обезумевший выживший, сбившийся с пути и затерявшийся на полях войны. Кто-то предположил, что он может знать, когда глаза голубые глаза полные помешательства впивались в лицо, требуя ответов, а пальцы сжавшие ворот одежды открыто говорили, она не отпустит, пока ей не расскажут все. Ей рассказали и Шери, словно гончая напавшая на след, неслась сквозь дни и ночи, сквозь скрюченные ветки пострадавших от войны лесов, через осушенные в битвах реки, чтобы узнать, получить хоть какой-то жалкий обрывок, что приведет ее к тому, чье имя вызывало во рту вкус пепла, стоило только вспомнить о нем. - Почему ты не убил меня?.. - уголки глаз уколола влага, метель охотно сорвала капли, украв их с лица ангела и унеся куда-то. Вновь хотелось плакать, пока в груди щемило и пылало одновременно. Шери все еще любила, а воспоминания о предательстве продолжали калечить ее любовь, питая пламя зародившейся ненависти. Ангельский меч покинул ножны, только когда она прочертит им багровый от крови след, забрав дорогую сердцу жизнь она сможет успокоится. Этой ложью хотелось упиваться. Вернув меч обратно в ножны, Шери двинулась дальше.

Руины вывели ангела на край поляны или ущелья, в этой метели она не могла разобрать, но застать картину последнего удара оборвавшую жизнь хищника метель не мешала. Будто Шери должна была видеть эту картину. Ободранный, поломанный, сломленный участник войны, нависший над телом поверженного хищника, отдающий последнюю дань уважения своему противнику. И все утихало. Вой исчез, оставив тишину, она колола слух после чужого боя. Она двинулась к ним, оценивая произошедшее здесь побоище. И вдыхая запах крови, распаляющий, оседающий на губах привкусом металла. Меч вновь выскользнул из ножен, надежно уместившись в руке. Замирает на расстоянии вытянутой руки вместе с клинком, готова ко всему. Осматривает как следует. Драконид. Напряжение подступило комом к горлу. Их кланы разделились в этой войне. Шери смотрела с опаской, готовая встретить бой. - На чьей ты стороне? - вопрос сам слетает с губ, а в висках начинает слабо стучать. Шери ждет, надеясь что почти убитый драконид не решится броситься на нее.

Шер ждет, решает выставить перед собой дополнительную защиту, но лезвие поднимается медленно, слишком медленно. Для раненного зверя, он был слишком быстр. Недооценен, Шер думая, что он  при смерти слишком расслабилась, поэтому сейчас, ее клинок был умело выбит из ледяных пальцев, а крылья растянулись в разные стороны на земле, когда драконид совершил свой рывок к жизни. Шер была готова совершить удар милосердия, либо казнить, но в обезумевших глазах отчетливо видела ярость, нежелание погибать, пока не заберет жизнь...чью? Ее? Того, чей образ сейчас застил искалеченный разум? Шерил не знала, Шерил цеплялась холодными пальцами обеих рук за крепкие кисти, пальцы сомкнулись на белоснежной шее, сдавливали горло, лишая доступа к кислороду. "Бум-бум-бум" , колотилось в груди ангельское сердце, быстро, стараясь придать Шерил сил для борьбы, недостаточно. - Кха.. - она тянула, он сжимал, темнеющие глаза Шерил кажется увидели занесенный кулак, готовый оборвать ее собственные мучения, слабеющие пальцы уже не пытались тянуть, разжать, они бессильно царапали, а она скалилась, искажая ангельский лик в яростной гримасе. Краем глаза замечает клинок, убирает руку с его руки, пытаясь дотянуться до оружия, но  загребая лишь падающий с неба снег и траву под ним.

Вдох обжигает горло, колет холодом, а Шер откашливается, перевернувшись на бок, секунда, две, три, опомнилась, встрепенулась подобно птице, стряхивая снег с крыльев и метнулась к клинку, хватая, направляя острие в сторону отпустившего ее противника. Дышит часто, в висках стучит, она поднимается медленно, вышагивает к нему, держась наготове, больше он ее не поймает. Медленно, шаг за шагом она приблизилась к упавшему в тушу поверженного зверя противнику, не понимая, что происходит. Встает над ним, дышит часто и тяжело, заносит руку для удара и...

острие врезается в тушу, прорезая спутанные от крови локоны его волос, а сама она, ставит ногу на его грудь, давит и прижимает к окровавленному телу поверженного зверя, склоняясь, перестав опасаться. Для Шерил он нес какой-то бред, она видела его в первые, но он уже думал, что Шер пришла по его душу. Внимательно осматривая его, она замечает несвойственные для стычки с животным раны. - Мы оба могли забрать жизни своих близких  иметь право на месть... это война, даже если не скрещивали клинки на поле боя. - для многих ангельские голоса звучали подобно музыке, божественной, дарующей тепло. Голос Шер отдавал холодом, словно сковывал льдом и не вызывал более того бодрящего воздействия. Шерил лишилась много. Проворачивает клинок в теле животного, давит на него, опуская словно рычаг. Она готова дарить милосердие или справедливый суд за грехи. - Больше не дергайся, иначе сам отрежешь себе голову. - но Шерил не сможет долго стоять над ним в таком положении. Гнев Шер утихает, а буря вокруг них, до этого момента стихнувшая, кажется снова набирает свои силы. Шер поворачивает голову, осматривается в поисках сюрпризов, больше не ощущает ничьего присутствия рядом. Возвращает взгляд, выдох, клинок выскальзывает, выбивая капли сворачивающейся крови. Подносит окровавленное острие к шее драконида, самый кончик давит на нежную плоть, выпуская алую каплю на волю. Намек, ему не стоит рыпаться. - Я возмездие за грехи, но не твои. С тобой я просто пришла поговорить. - ветер начинал хлестать по лицу ангела ледяными хлопьями снега, ей стоило найти укрытие. Им стоило найти укрытие. А потом она допросит его. - Но видимо мне стоит тебя немного подлатать, чтобы ты не сдох, не ответив на мои вопросы. - ангел был холоден и бессердечен, нет больше ничего, кроме желания мстить в ней. Не добродетели, она поможет ему из практических соображений. Даже если он откажется. Вроде Шер видела что-то, что можно было использовать в качестве укрытия от пурги.

Шер смотрит, как ее верное оружие погибает под чужой магией, распадается, превращаясь в пепел. Шер жаль свой клинок, он служил ей долго, он был смертоносным, но всегда найдется тот, кто ломает все, что так дорого. Шер кривится, мужчины независимо от расы растаптывали все, к чему прикасались. - Ты должен мне клинок и этот долг я с тебя получу. - заключает, когда от лезвия уже мало что остается. Теперь Шер была безоружна, но оставалась опасной, обиженные женщины намного страшнее, чем обезумевшие дракониды. Шер убирает то, что осталось от оружия в ножны, осматривает драконида, чьи раны затягивались на глазах, заставляя ангела безразлично пожать плечами. Она не добро во плоти, она не будет уговаривать и настаивать.

Шер смотрит туда, куда указывает драконид, даже здесь он не принимал ее помощи. Поднимается, она делает пару шагов назад. Шер будет очень тяжело, если драконид решит снова напасть на нее, обмениваться с ним уколами ей уже нечем, но Шер еще не демонстрировала свои магические навыки. Драконид ковыляет мимо, направляется к укрытию, а Шер смотрит, стоя на месте, хлопья снега падают с неба, она встрепенулась, увязываясь за безумцем. Безумцы должны держаться вместе, пусть совсем недолго. Добираются убежища и драконид снова рухнул вниз, пусть опирался о стену. - Я предлагал тебе помощь. - холодно произносит, смотря на драконида сверху, стоя перед ним. Помешанный ангел сейчас мог делать многое, пользуясь слабостью существа. - Ты пленен грехом гордыни? Или просто дурак? - обида за оружие играет в ней сильно, поэтому Шерил совсем не приветлива.

Драконид...Рагириан представляется, дает ей информацию, бровь Шери ползет вверх. Ей это не интересно, ей это ни к чему. - Безумец? - Шер задумалась, он и правда был безумцем, но и сама Шер была такой же. Безумие и одержимость завели ее сюда, впутали в краткую битву, в которой она лишилась оружия, значит была ближе к проигрышу. Шер смотрит в его глаза, не обращая внимания на угрожающий взгляд. Улыбка трогает губы, ледяная. Он вопросом трогает не те струны в ее душе, нога ангела с трудом удерживается на месте, чтобы не пнуть лежащего перед ней безумца. Присаживается перед ним, Шер тянет руку к лицу, на котором отражаются боль и мучение, пальцы касаются теплой покрытой кровавыми разводами и грязью щеки. - Не смотри на меня так, Рагириан, я не тот ангел, о котором тебе могли рассказывать сказки, могу не оценить и лишить тебя твоих глаз за такие взгляды. - ведет пальцем от уголка его губ к скуле, останавливает палец у уголка его глаза, стерев часть грязи и запекшейся свернувшейся крови. - Я ищу того, кто предал МЕНЯ - голос Шер дрогнул, стал выше, когда картины все еще свежие снова всплыли в памяти. Кровь, пламя, острая обжигающая боль от клинка любимого. Больно. Затянувшаяся рана на спине, казалось, снова кровоточила.

- Ты похож на сломанную игрушку - в голосе Шер звучат веселые нотки. Убирает руку с его лица, отрывает полосу ткани от подола своего платья, достает небольшую флягу с поясного ремня, смачивает, возвращает руку, стирает грязь с его лица, безумие не означает, что стоит хранить следы стычек. Касания Шер мягкие, нежные, ангел остается ангелом, как бы Шер не пыталась прятаться за жестокостью и обидами, она не могла пройти мимо, если кому-то требовалась хоть какая-то помощь.