Невозможно было забыть кровопролитную войну. Война никогда не приносит ничего, кроме страданий. Она не рассматривает виновных и невинных; она - безмолвный жнец, слезающий цветы, полные жизни. Цветущие и те, что уже отцвели. Молодые ростки и те, что вот-вот засохнут. Она вынуждает выбирать сторону, убей или будешь убит; что важнее - благополучие общее или только тех, кто принадлежит к твоему народу? Все варианты ведут к рекам крови, но оставаться вне течения не получится ни у кого.

Люмиэль убивал и видел, как умирают его товарищи. Как одному из архангелов, ему приходилось нести тяжелое бремя ответственности. Разве достоин он занимать свое место, если не может обеспечить безопасность тех, за кого в ответе? Для кого-то прошло много лет, и память затерлась, как древние письмена, но для него воспоминания о тех днях оставались такими же яркими и насыщенными, будто это произошло вчера.

Но все, чем Люмиэль живет теперь - это попытка исправить то, что можно исправить. История, как известно, движется по спирали, и если ему суждено встретить еще одну такую войну - он должен сделать все, что в его силах, чтобы не допустить этого.

День памяти. День, наполненный надеждой на светлое будущее. На то, что кровавое море больше не захлестнет Энтерру. Этот день напоминал Люмиэлю о многом: об ошибках, которые он допускал, но и о решениях, которые спасали жизнь многим. О фанатичности, которая когда-то была ему свойственна, но и о том, как после всего произошедшего его взор открылся новому миру.

Миру без войны.

Этот день он проводил вместе с Азраилом, и пусть даже между ними все еще не было того уровня доверия, как раньше, Люмиэль верил, что все впереди. Сейчас, глядя на созданий, наводнивших улицы Эфириона, он понимал - это и есть новый мир. Ярмарки, бродячие музыканты, угощения со всех уголков мира… Воздух полнился запахами уличной еды: здесь и пряная выпечка, и мясо, приготовленное по древнему рецепту из южных земель.

Он был счастлив. Это не то счастье, которое наполняет разум, как стремительный фонтан, и так же мгновенно улетучивается. Это что-то... уютное и постоянное, как треск поленьев в очаге родного дома. Как ощущение безопасности и домашнего тепла, когда за окном метель. Кажется, он идёт по верному пути. Иначе и быть не может.

На небе уже загорались первые звёзды. Люмиэль и Азраил стояли недалеко от деревянной площадки, на которой весело отплясывал могучий зверолюд и хрупкая эльфийка, под задорную музыку в исполнении двух мальчишек. Зрители бросали монеты в глубокую деревянную посудину рядом с юными музыкантами и аплодировали.

Совсем скоро запустят небесные фонарики, а пока Люмиэль и Азраил держались поодаль от всех, наблюдая со стороны. Хотя даже так их умудрилась отвлечь какая-то девушка, в руках у которой была большущая корзина ароматных румяных кренделей с фруктовым джемом.

Что ж, это было явно не зря: выпечка оказалась невероятно вкусной.

Почти всю дорогу Люмиэль то и дело рассуждал вслух о мире, не уставая упоминать о том, что он давно не чувствовал себя так спокойно. И он был рад тому, что Азраил больше не смотрел на него так, как раньше. Что-то изменилось в его взгляде, и это был добрый знак.

Было страшно говорить о том, что хочется снова увидеть его в рядах ангелов. Было страшно, что это причинит ему новую боль и разрушит то хрупкое равновесие, которое постепенно возникало между ними, на руинах прошлого. Но, возможно, этим вечером...

На этот раз они оба нашли подходящее место, где было совсем мало людей и откуда было отлично видно главную площадь. Люди понемногу собирались, галдели, музыка затихла - теперь были слышны лишь голоса. Это ожидание чего-то волшебного и сказочного.

Люмиэль поднял голову и взглянул в небо. С темно-синего полотна на него взирал звёздный охотник: созвездие Ориона. Раньше он подолгу засматривался на него и тонул в нескончаемой пелене тоски.

- Я часто наблюдал за этим созвездием. Знаешь, Азраил... Я рад, что ты здесь. Со мной. Теперь это просто созвездие, потому что теперь ты рядом. Настоящий... - задумчиво произнёс он, опуская взгляд на людей. Многие принесли свои фонарики и нетерпеливо ждали, пока начнётся парад.

Люмиэль хотет сказать что-то еще. Что-то очень важное. От набрал в лёгкие побольше воздуха и открыл рот, но...
Мощная энергетическая волна прошла сквозь его тело, а сердце, кажется, пропустило удар. Он пошатнулся, ухватившись за перила террасы, и взглянул на Азраила глазами, полными ужаса. Это нечто затронуло магию внутри него, а значит, было связано с самим ядром этого мира. Если что-то случится с кристаллом, весь мир может лишиться волшебства. Это грозит ужасной катастрофой и новыми жертвами. Пожалуй, это можно было бы назвать худшим кошмаром этого мира...

- Ты почувствовал это? Это шло из-под земли... Это кристалл. Что-то не так.
Радостные голоса утихли, кто-то закричал. Среди присутствующих на площади стремительно нарастала паника: многие теряли сознание и падали, как тряпичные куклы.

- Ты же помнишь, что сегодня у тебя еще много дел? С чего вообще такой интерес к праздникам?
Вот уже который час над ухом зудел надоедливый женский голосок, не дававший покоя с самого утра. Верная помощница очень не любила, когда что-то идет не по графику, который она так трепетно составляла специально под Дариана. Последний же, в свою очередь, сегодня всеми силами старался его нарушить. Часть важных встреч была перенесена на другие числа. Гора документов, покоившаяся на рабочем столе, тоже нарочно забыта. Вампир даже не удосужился днем навестить своих милых ягнят. И причина всего этого безобразия так и оставалась не ясна. На любые вопросы Дариан лишь отшучивался, что сегодня не тот день. Или наоборот, тот самый, особенный, ведь у девушек бывают подобные, так почему ему нельзя сделать себе «особенный день».
- К тому же, тебе еще нужно встретиться с лордом Хемисом.
Девушка пару раз ударила пером напротив нужной записи в списке, стараясь привлечь внимание второго вампира, подчеркивая, что это очень важный нюанс.
- Нет, не нужно.
На секунду в воздухе повисло молчание, после чего женские пальцы сжались на ухе блондина, потянув вниз, вынуждая склониться того. Тонкие брови были сдвинуты к переносице, а суровый взгляд янтарных глаз буквально буравил мужчину, намекая на дальнейшую возможность расправы из-за пренебрежения своими обязанностями.
- Что. Сейчас. Сказал?
Голос чеканил каждое слово. А ведь так и не скажешь, что это маленькое существо женского пола способно с легкостью не только ухо оторвать, но и свернуть объекту своей злости голову.
- Не нужно мне с ним встречаться. Не сегодня.
Спасая собственное ухо из чужой хватки, пока оно не решилось добровольно-принудительно остаться в пальцах вампирши, блондин принял прежнее положение, поправив выбившуюся прядь волос. В первую очередь помощницу нужно было задобрить, сменив её гнев на милость. В чем помогла маленькая сладость. Пара монет легли на прилавок, в обмен на что вампир получил сладкий карамельный цветок с яркими алыми лепестками. Если он верно помнил, его помощница любила розы и сладости одинаково.
- Ты сама помнишь, какой сегодня день. Хемис сам еще вчера попросил перенести встречу ради своих детишек. Его маленькие спиногрызы хотели пойти на праздник с папочкой. Разве мог он отказать?
В ответ на улыбку вампира прозвучало короткое «пир после чумы». Не вампирам жаловаться на подобное, но Дариан был полностью согласен. Люди и иные жители Эфириона, не одарованные долголетием, имели странные предпочтения. Вместо почитания памяти погибших и скорби по ним они решили устроить день празднования по случаю окончания войны. Веселье, смех сладости, звонкая музыка. Словно и не было всего того ужаса войны, забравшего множество жизней.
- Допустим, Хемис. Но ты тут что забыл? В прошлом году сюда так не рвался.
Алый карамельный лепесток исчез во рту девушки. Похоже, она смирилась с очередной причудой второго вампира, как и с тем, что составленный ею график пришел в негодность.
- Аха, правда? Может, сегодня мне захотелось полюбоваться тем, как ты будешь уничтожать карамельные сладости?
Ответом послужил легкий толчок локтем в бок, вызвавший смешок у блондина. Злость вампирши потухла так же быстро, как и разгорелась. Трюк со сладостями всегда помогал. Даже не смотря на нынешний рацион, она все так же оставалась девушкой, как и когда-то давно, любящей сладкие угощения.
- Ладно-ладно, мне просто захотелось прогуляться по городу. Заодно и посмотреть, какой шабаш на крови устраивают здешние жители. Разве не забавно? Они подготовили все это, дабы почтить память павших. Хотя, на самом деле, все похоже на очередной беззаботный праздник.
Девушка тяжело вздохнула. Перечить этому сумасброду было бессмысленно, как и пытаться призывать к здравому смыслу, логике или трудолюбию. Если Дариан решил все планы пустить под откос, то пытаться мешать ему будет сравнимо с желанием остановить скачущий табун при помощи маленькой мышки. Оставалось только надеяться на скорейшее угасание интереса вампира к празднику.
- Завтра ты так легко не…
Слова оборвал чужой крик. Неразбериха медленно накрывала толпу зевак, рассыпая первые капли паники. Особо хилые двуногие начали терять сознание, то ли от переизбытка эмоций, то ли от неизвестного воздействия из вне. Перешептывания сменялись детским плачем и дамскими вздохами. Особо прыткие особи успели схватиться за оружие, вынимая клинки из ножек, а кто-то был готов применить даже магию. Вот только никто из славных господ «защитников» так и не видел злоумышленника, от чего вояки в недоумении оглядывались по сторонам.
- Ты…
Вампирша схватила своего спутника за руку, притягивая ближе к себе. Так, чтобы только он смог расслышать её шепот, наполненный негодованием.
- Ты либо притягиваешь неприятности, либо создаешь их. Угомонись хоть сегодня.
- О чем ты, дорогая? У меня и в мыслях не было портить праздник.
Высвободившись, Дариан поправил камзол, смахивая с рукава невидимую пыль, чем вызвал еще более недовольный взгляд девушки. Как же мило она поджимала губы и морщила свой маленький носик, и как же напоминала маленькую невинную девочку, готовую в любую секунду закатить истерику из-за неудавшейся прогулки.
- Правда. В этот раз моей вины здесь нет. Лучше найди наших. Может, им удалось что разглядеть. Я пока осмотрюсь тут.
Короткий кивок. В следующую секунду место, где находилась помощница, пустовало. Прихотям вампира она еще могла иногда перечить, но вот приказы выполнялись без пререканий. Оставшись в одиночестве, Дариан и сам мог осмотреться, оценивая общую ситуацию. Все это не было похоже на внезапную атаку. Значит, массовое убийство не являлось целью нарушителей спокойствия, если таковые вообще имелись. Зато была одна странность – у некоторых индивидуумов усложнился контроль магии. У кого-то заклинания давали сбой почти сразу, у других же, как успел расслышать мужчина, магия просто отказывалась слушаться. Те же, кто сейчас валялся без сознания, скорей всего, просто не выдержали внезапного всплеска и переизбытка эфира в своем теле. Все это были только предположения, нуждавшиеся в подтверждении или опровержении, но сперва…
*Надо же, кто решился покинуть свою обитель.*
Заметив знакомую черноволосую фигуру в компании еще одной личности, вампир не решился сразу огласить о своем присутствии. Ему не хотелось портить столь прекрасное представление – падший воитель словно по чьей-то команде свыше схватился за меч, выставляя тот перед собой. Клинок его был направлен на невидимого врага, в то время как сам мужчина готовился защищать спутника. Подобная формация вызвала только смешок. Его эгоистичность вызывала немой восторг. Плевать на остальной мир, верно? Важна только жизнь того, кто рядом.
- Какое прекрасное представление ты устроил.
Одинокие аплодисменты вызвали непонимание у тех, кто находился на террасе. Сейчас среди общего переполоха они казались особо неуместными, но вампира это не интересовало. Ему было весело. Любое действо, способное разогнать вековую скуку и бесцельное существование, воспринималось как персональный спектакль. Так почему бы не воздать похвалу тем, кто играет первые роли, пусть даже сим он немного нарушит течение представления посреди первого акта.
- И с кем же сражаться намерен?
Приблизившись вплотную, блондин пальцем коснулся острия клинка, отводя то в сторону. Молчаливый намек на то, что оружие падшего может встретить свою добычу раньше времени. Даже если она не будет виновной в произошедшем сегодня на празднике.
- Ах, господин воитель, молю, спасите меня от этого хаоса.
Резво сменив положение тела, практически прижимаясь к падшему, вампир уложил одну руку ему на плечо, придерживаясь, а вторую же тыльной стороной ладони картинно приложил к своему лбу, изображая девицу в беде, готовую в любую секунду потерять сознание из-за переизбытка эмоций. Его совершенно не беспокоили посторонние взгляды, как и укоризненные словестные выпады зевак. Точно так же не смутило и присутствие спутника Азраила, которому вампир приветливо улыбнулся, махнув рукой, явно не собираясь менять своего нынешнего положения.
- Ты уже успел разработать план по защите города или местные жители не достойны внимания? Мне бы хотелось проверить одно интересное местечко.
Последнее было произнесено на ухо крылатому, дабы оставшаяся толпа не смогла расслышать слов. Пару раз похлопав того по плечу, вампир соизволил отстраниться, отступив на шаг.
- Так и останетесь тут стоять, господа воители, или составите мне компанию?
Дариан мельком кивнул в сторону, куда сейчас следовало бы направиться. Если столь сильный выброс эфира был связан с самим источником, то его следовало бы проверить в первую очередь. Кто знает, может, там можно будет встретить и виновников суматохи.

Солнце начинает медленно скрываться, уступая своей младшей сестрице возможность показаться и рассыпать в небе первую россыпь звезд, когда настанет её время. Облака внимают этим переменам, ловя прощальные лучи уходящего светила, окрашиваясь чуть розоватым цветом, хоть и ненадолго - Авелара видит, как краски спадают с медленно плывущих в высоте зефирок, подсказывая ей примерное время.
— Держи,  — женский голос в стороне заставляет оторваться от окна, отвлечься, притягивая к себе внимание юной девушки, что сидела за столом в готовности помочь.
— О, я думала будет больше, — взгляд падает на аккуратно уложенную ткань, отдающей таким приятным, аквамариновым цветом, одним своим видом вызывая желание прикоснуться. И Авелара не медлит, касаясь текстиля своими руками, замечая нужную для неё разметку.
— Больше, но мы же не можем позволить, чтобы ты тут с нами чахла до посинения! Особенно в такой праздник! — слышится смех со стороны, когда другие женщины отвлекаются от тонких игл, смеясь и начина подзадоривать; в помещении Авелара не одна, потому вскоре оно снова наполняется женскими разговорами о "своем", ведь не все имеют возможность попасть на сегодняшнее событие.

Как пекарь не может оставить людей без вкусных, свежих изделий, так и мастера ателье не могут отказать в одежде. Заказы текли рекой, особенно перед самым праздником, из-за чего работники, не покладая рук, будто не замечая ранок на своих пальцах, продолжали творить и создавать. Вот красивое женское платье, а вот мужской костюм, сшитый по тщательно снятым меркам - они готовятся покинуть пределы стен ателье, пока умелые волшебницы берутся за другой заказ, сотворяя чудеса из разных тканей.
Авелара так не умеет. Она неопытна в подобном ремесле, из-за чего игла и нить бегут от нее в разные стороны, создавая какое-то непонятно сшитое нечто, однако, это не значит, что девушка не может помочь. Ведь создание одежды подразумевает из себя не только шитье, так?
Режущие кромки ножниц смыкаются на ткани медленно, чтобы идти ровно по разметке, четко следуя по границе белой линии. Ава очень сосредоточена, она старается и горит желанием уменьшить работу своих знакомым, пытаясь не отвлекаться на смех тех со стороны. Кажется, будто женщин совсем не касается грусть от нахождения на работе в такое время, пока сама Авелара хочет...хочет побывать на празднике. Но только после помощи другим! Поэтому она склоняется к ткани ниже, уже начиная сутулиться, когда ножницы замирают.

Странное чувство, возникавшее из неоткуда. Родное, но непонятное. Где-то вдалеке, но не здесь.

Авелара отвлекается, поднимает из-за стола вместе с тканью в руках и ножницами, медленно, словно завороженная, вновь устремляя взгляд в окно. Это было слишком странное ощущение, чтобы его можно было проигнорировать, слишком отчетливое и...знакомое. Как ощущать, что оно родное, но не знать, почему.
— Солнышко, что-то случилось? — женский голос в стороне уже не заставляет оторваться от окна, отвлечься, не притягивая к себе внимание юной девушки, которая попутно заметила за окном движение. Странно, разве Мисс Гунчер не ушла на праздник? Взгляд замечает на лице женщины панику, когда она пробегает по улице, сминая на груди свою шаль, явно двигаясь в сторону своего дома.
— М-мне нужно идти... — тихий шепот, руки складывают ткань и откладывают ножницы в сторону под недоумевающие взгляды мастериц, когда Авелара скопом направилась в сторону выхода. Ей нужно идти. Идти туда, где что-то родное, трепещущее, когда в сознании начала зарождаться паника от неизвестности.
— Передавай Коннелю привет!
— Да-да! Пусть он к нам на чашечку чая забегает!
Слышится за спиной, когда Авелара накидывает на свои плечи накидку, успевая попутно, прямо перед выходом, помахать рукой. Не удивительно, что мастерицы подумали об...Азазеле, ведь подобное поведение девушке присуще только по его появлению, когда приходится прям выбегать из дома в надежде, что тот не попадет внутрь - слишком много всего случается, а быть кипящим самоваром из-за смущения ой как не хочется. Однако, в этот раз девушка выбежала из дома не по этой причине, быстро направившись в сторону площади - именно туда тянуло это родное, знакомое чувство, к которому Авелара помчалась на всех парах.

Её шаг замедлился лишь тогда, когда на встречу ей тронулись другие жители. Ни улыбок, ни радостного смеха - за ними тянулся ужас, облаченный паникой в глазах, когда некоторые поддавались плохому состоянию. Именно такой мужчина, которого тронула глубокая старость, спотыкается, и Авелара успевает сократить расстояние и подхватывает его, стараясь выдержать вес взрослого человека. Медленно начинает присаживаться, чтобы не навредить ни себе, ни ему, с волнением заглядывая в лицо незнакомца.
— В-вы в порядке?
— Дедушка!
К ним подбегает молодой парень, что, впопыхах, сразу бросается к мужчине, помогая Авеларе того поднять.
— Спасибо вам огромное! Там такая паника, что я даже не успел заметить, как он пропал и...
— Это конец. Миру снова придет конец... — начал бубнить дедушка, будто смотря куда-то в пустоту. Молодой парень сразу взял его под руку, хмуро глянув на Аву.
— Уходите отсюда, пока это не повторилось и вас не задело.
Они начинают уходить, а Авелара не знает, что сказать. Что делать. Жители все идут, второпях стараясь покинуть площадь, когда сама Авелара хочет туда пойти, ибо там...она не знает, что там, но это явно знакомое и теплое, как если прийти в уютный дом, почувствовав себя там, где тебе хорошо и приятно. Но почему жители бегут оттуда, страшась произошедшего? Ава чувствует в себе силы, которые начинают переполнять её тело как никогда прежде, будто говоря, что надо, нет, нужно идти дальше, ибо она сможет. Поэтому Ава сжимает кулаки и снова движется в путь, прямо на бегу извиняясь перед членами Ордена Порядка, когда слышит от них нечто схожее на: "Эй, подожди, там опасно!".
Глаза пытаются найти любую подсказку того, что вызывает подобные чувства внутри, минуя взглядом выброшенные в панике цветы, чьи бутоны утеряли лепестки и детскую игрушку, которую случайно выронил ребенок. Кошки скребут сердце - этого не должно было произойти в такой важный день, это не то, чего хотела увидеть Авелара, ребячески представляя себе этот праздник. Нужно обязательно помочь нуждающимся, чтобы...
— Г-господин...Дариан!? — она резко останавливается в достаточной близости рядом с собравшейся группой, тяжело дыша произнеся имя вампира, — Что вы делаете, тут небезопасно! —  глаза пробежались по остальным присутствующим, сразу вызвав наплыв неловкости, — Л-лучше покинуть это место. Происходит что-то странное, — её глаза снова вернулись к вампиру, ведь иногда казалось, что он знал о девушке куда больше, чем она сама, — Я чувствую это...

Люмиэль очень честно старался контролировать свою предвзятость по отношению к представителям "тёмных" рас. И, видит Создатель, у него это получалось. Да просто не могло не получаться: разве член совета Эфириона со стороны ангелов не обязан демонстрировать образец терпимости и толерантности? Ответственность всегда стояла выше остального, и если поначалу ему приходилось давить из себя учтивость, то со временем он понял, что в действительности зло есть не только в тёмных, а добро не только в светлых.

но некоторые вещи
он понимать
н е  х о т е л

Вампир, который появился рядом и начал тут же фамильярничать с Азраилом, не вызывал никаких иных чувств, кроме презрения. И дело даже не в том, что ему весело во время катастрофы, а в том, что Люмиэль знал об отношении Азраила к кровопийцам и о делах, которые он с ними водит. Одна только мысль о том, что этот... мерзавец! вонзал свои клыки в шею его самого близкого существа, заставляла искры карающей светлой магии понемногу вскипать где-то за грудиной.
Люмиэль выдохнул и отвернулся. Он не должен в это вмешиваться. Ногти больно впились в ладонь, когда он стиснул их в кулаки и даже не заметил. Он слышал, как еще несколько человек обратились к этому... Дариану.

- Да, господин Дариан, думаю, вам стоит подумать о собственной безопасности, - Люмиэль повернулся вполоборота и искоса глянул на вампира. - Мы еще не знаем, с чем мы...
Но слова растворились в воздухе, как и весь окружающий мир.

А потом перед глазами в мгновение выросли своды Мистраля, мерцающие ослепительным золотом.

Сегодня в облачном саду зацвело серповидное древо. Редчайшая порода, которая не смогла прижиться больше нигде, кроме Мистраля, и, как известно, была в нём изначально, с момента его основания. Это дерево питается светлой энергией, которой Создатель поделился с городом, когда благословил его еще на заре времён. Говорят, что если оно перестанет цвести, это будет значить, что божество отвернулось от своих детей.

Люмиэль шёл по главной улице в сопровождении Аннелины. Давняя знакомая когда-то была его ученицей, после чего и сама стала преподавателем светлой магии. Весь день они занимались организацией мероприятия, на котором лучшие студенты должны будут выступить с демонстрацией своих навыков, и время шло уже к вечеру.

- В Облачном саду всё готово к цветению. Хоть мне уже и больше семи тысяч лет, я всё равно каждый раз жду, как впервые... - тихо произнесла Аннелина. Её голос был похож на звон колокольчиков.

- Нам всем нужно отвлечься от повседневных дел, собраться вместе и вспомнить свои корни, - он кивнул, останавливаясь напротив величественного здания архива. Высокие сверкающие шпили исчезали в гуще облаков.

- Утром я видела там Ориона, - девушка будто прочла его мысли.

- Думаю, он всё ещё там. Пойду, проверю. Спасибо тебе за помощь! Завтра увидимся, - он махнул ей рукой и взмыл в воздух, пролетая несколько этажей и плавно приземляясь на балкон третьего. Сквозь разноцветное стекло виднелся знакомый силуэт.

Люмиэль тихо приоткрыл дверь и остановился, всматриваясь в чужой затылок. Орион стоял возле стеллажа, опираясь на него плечом, и увлеченно листал какую-то книгу. Тёплая улыбка заиграла на губах: такой сосредоточенный, интересно, что он ищет?

В несколько тихих шагов он оказался достаточно близко, чтобы опустить подбородок на плечо Ориона.
- Ты не устал? Кажется, пора отдыхать.
- Нет, это очень важно... Нескольких томов не хватает. Кто-то наложил иллюзию на остальные, чтобы мы не заметили пропажу... Сюда нет доступа чужакам, понимаешь? Что-то неладное происходит. Это может быть опасно.
- Орион, - Люмиэль накрыл его ладонь своей. - Ничего не случится, если ты отложишь это до завтра. Пойдём сегодня в облачный сад? Серповидное древо, помнишь?
- Да. Но что, если это ошибка?
- Дай кому-нибудь это задание. Пусть сверят записи, и...

Оглушительный визг пронзил его слух и вынудил рефлекторно закрыть уши ладонями и зажмуриться. Но этого было мало: кажется, звук пробивал черепную коробку и проникал в самый мозг. Люмиэль упал на колени, а когда открыл глаза, то увидел, как мощные корни пробивают стены здания. Это корни серповидного древа, их ни с чем не спутаешь: характерные переливчатые золотые прожилки, будто вены с живой магией. Какое-то дикое волшебство заставило их расти и расти, уничтожая всё на своём пути.

- Орион?!

Но он исчез, а корни собирались в центре зала, сплетаясь в невиданную ранее фигуру. У неё появлялось подобие тела, ног, рук и даже голова с длинными волосами в виде ярко-золотых цветов.

Когда фигура открыла светящиеся золотом глаза, она заговорила. Комнату залило белым светом.
- Этого не может быть. Создатель никогда не обращался к нам так... Кто ты?! - Люмиэль попятился, наступая на живые движущиеся корни. Почему Орион исчез? Где все?
Этого не может быть.

Прекрасный дуэт. Раздражение обоих ангелов буквально ощущалось в воздухе, подобно наэлектризованным частичкам шаровой молнии, готовой взорваться от соприкосновения с любым предметом или живым существом. Только вот, если негодование падшего было чем-то привычным и даже необходимым в их нечастых встречах, то недовольство светлого создания больше походило на желание убить своего противника. И это нравилось больше всего. Вампир любил выводить своих собеседников на эмоции, понемногу натягивая их внутренние струны до предела. Ему было интересно, в какой момент те лопнут с характерным бреньком, и сломается ли после этого очередная жертва его шалостей. На удивление, оба крылатых оказались стойкими. Азраилу еще в самом начале их знакомства не хватило сил оборвать зачатки столь странной связи. Потому сейчас ему приходилось мириться с положением вещей, изображая из себя ледяную стену, что лишь больше раззадоривало вампира. А вот Люмиэль… Кто знает, что сдерживало этого ангела от необходимости обнажить свой меч против «порождения темного». Личные принципы, верность долгу  и невозможность пойти против того, чья вина в чем-либо не доказана. Возможно, благодаря столь стандартным заветам светлых существ Дариан еще не лишился головы от руки ангела. Но именно они могут сыграть злую шутку с тем, кто им следует.
- Официальные власти, значит?
Совершенно по-детски склонив голову на бок, глядя на своего собеседника, блондин приложил указательный палец к своей щеке, стараясь изобразить легкую задумчивость и непонимание. Забавно, как падший решил одним махом переложить ответственность на своего собрата. А ведь еще пару минут назад готов был всеми силами защищать его от невидимой опасности. Неужели одного раздражителя достаточно, чтобы Азраил с такой легкостью оставил друга?
- Будь любезен, исправь, если не прав, но…
Скользнув за спинку светлого ангела, Ормонд уложил руки тому на плечи, касаясь как можно осторожнее, практически невесомо. Не стоит обольщаться, сей жест был вовсе не доброты душевной ради. Банальный расчет. Ведь чем позже ангел ощутит касание к своим плечам, тем медленно произойдет ответная реакция. В то же время, подобная выходка наверняка не приведет падшего в состояние восторга. Только сможет ли он сдержаться на глазах иной публики.
- …Но эти самые «власти» у нас сейчас имеются. Разве не нужно им приступить к выполнению своих непосредственных обязанностей?
Ретировавшись со своей нынешней позиции, попросту отступив от ангела на несколько шагов, Дариан встал с боку от крылатых так, чтобы успеть уклониться от возможного выпада в свою сторону. Вряд ли эти двое захотят стать зачинщиками ненужной потасовки, но вот от желания выдать блондину парочку оплеух за фривольность никто не сможет уберечь, кроме собственного инстинкта самосохранения.
- Я же, так и быть, помогу узнать, что происходит. Или могу просто заняться «личной прогулкой».
Заведя левую руку себе за спину, ладонь правой вампир приложил к своей груди, слегка склонив голову в поклоне, изображая из себя «покорного слугу» и добродетеля, всеми силами желающего помочь восстановить порядок. Но это напускное. Сейчас никто на этой планете не мог с точностью рассказать, что творилось в голове вампира, и о какой именно прогулке он упомянул.
*А она точно будет интересной.*
Об этом свидетельствовало появление нового действующего персонажа. Знакомая девушка драконид оказалась первой, кто проявил инициативу, решившись присоединиться к маленьким приключениям.
- Какой забавный вопрос. Разве же я могу отказать прекрасной даме в её просьбе?
Мягко улыбнувшись, он с наигранной осторожностью взял руку девушки, касаясь губами тыльной стороны её ладони. Маленькое приветствие в честь новой встречи. Нарочно показательное, как напоминание о том, каким был их первый раз. Забавно, ведь сейчас в его сумке все так же хранится пузырек со снотворным и еще несколько интересных зелий собственного приготовления.
- Если господа ангелы побоятся, мы можем отправиться искать приключения вдвоем. Или же… втроем?
Еще одна знакомая, милейшее наивное дитя. Как любопытно. Почему-то его вовсе не удивляло присутствие Ванессы. Девушка определенно любила неприятности не меньше самого вампира, раз не побоялась самостоятельно направиться в эпицентр событий. Но вот Авелара. Интересно, что сие дитя забыло здесь, и почему опекунша так легко отпустила её?
- Птенчик, но так же только лучше. Разве я могу сбежать, когда начинается самое интересное? К тому же, если здесь так опасно, тебе и самой следовало бы спрятаться. Ах, что же скажет твоя маменька?
Картинно сложив ладони вместе, сцепляя их в своеобразный замок, и покачав головой, вампир попытался изобразить обеспокоенность. Детишкам не положено находиться в опасных местах. Но раз Авелара здесь, стоит откинуть подозрения касательно нападения из вне. Это не диверсия, даже не попытка переворота. Все будет куда интереснее. Присутствие Авелары подтверждало другую догадку вместе с намереньем посетить наиболее важное место для Эфириона.
- Остается только выяснить, действительно ли всплеск несет опасность, или же…
Только сейчас Ормонд понял – в выбросе энергии было нечто смутно знакомое. Подобное он мог ощутить только проводя особое время наедине с маленькой всетловолосой леди.
- Ты ведь пойдешь с нами, верно.
Приглашение без вопроса. Вампир был уверен, что Авеларе тоже любопытно узнать причину происходящего, и почему она сама пришла сюда вместо того, чтобы сбежать. Банальные инстинкты, присущие живым существам, будут кричать о необходимости побега ради сохранения собственной жизни. Только блюстители закона, авантюристы или безумцы ринутся в гущу опасных событий. Авелару сложно отнести к одному из этих типов, так почему она проигнорировала опасность, решив примчаться на площадь? Ателье, где она работала, находилось далеко не в паре шагов отсюда. Попытка объяснить подобное поведение желанием помочь пострадавшим тоже окажется ошибочной.
- Действительно, почему же?
Шепот был неслышным. Слова произнесены только губами практически без единого звука и адресованы, скорее, самому себе, ведь девушка тоже не могла знать ответ на них. Вынырнув из собственных мыслей, Оремонд улыбнулся, протянув руку светловласой.
- Предлагаю для начала…
Перед глазами все резко начало плыть, а в голове словно ветер пронесся. Какое же не приятное ощущение. Дариан прекрасно понимал, к чему это приведет, не первый раз испытывал подобное на себе, вкушая кровь Авелары. Только сейчас его принуждают ко сну, даже не позволив насладиться желанной трапезой…

От взора могло укрыться многое, когда душа и сердца дрожат от тревоги, но одно точно не смогло ускользнуть - еще одно знакомое лицо, что в иной ситуации вызвало бы лишь счастье. Сейчас, когда Авелара увидела Ванессу, она не могла сказать, что рада встретить свою подругу. Узоры волнующихся мыслей окутывали разум, словно плывущий туман, создавая интригующую симфонию тревоги и нежности. Глаза, пронизанные беспокойством, смотрели на девушку с хмуростью от чуть сведенных бровей, создавая не самое «светлое» выражение лица, кой бывает от улыбки и мерцаний радости в глазах. Ей было тревожно за всех, кто мог пострадать от неизвестной волны энергии, однако нельзя было соврать о том, что близкие, тех кого она знала, не умножали эти эмоции в стократ.
- Я смогу о себе позаботиться. Наверно... - тем временем срывается с губ ответ на слова вампира, когда он обозначает свою точку зрения. Ее что-то привело сюда, что-то неизвестное и знакомое, и с каждым этим шагом внутри разливалась неизвестная сила, которая вселяла некую уверенность в собственной безопасности. Возможно, это была лишь иллюзия, Авелара не могла утверждать наверняка, однако слишком яркое предчувствие не давало в этом усомниться, когда подобная уверенность не распространялась на других – тому свидетельствовали оборванные на празднестве холсты, что не были закончены на радостной ноте.
- Думаю, что вам нужно уйти и... - еще одна оборванная нота, вызванная дрожью второй волны эфира. Омиками не успевает принять руку Дариана, когда тот, вернувшись из омута раздумий, хочет в жесте пригласить ее прогуляться в неизвестность, резко замолчав. Взгляд улавливает перемены, слух ловит странный звук, как если бы кто-то рядом упал наземь, а мысли пустились в рассыпную от неожиданности случившегося.

Тело само поддается вперед в надежде придержать подающего, когда боковое зрение замечает повторение – Ванесса тоже теряет равновесие. Рука пытается словить подругу, удержать обоих, но вес энных слишком велик для одной Авелары, из-за чего колени сразу подгибаются и встречаются с твердостью каменной плитки главной площади. Возможно, колготки спасли кожу от более сильных повреждений, однако даже боль от столь неприятного «поцелуя» на фоне происходящего была чем-то слишком незаметным.
- Э-эй, придите в себя! Ванесса, Дариан! – она пытается привести их в чувства руками, то чуть тряся за плечи, то осторожно хлопая по щекам. Паника и страх – не самая лучшая симфония в такой праздник. В голове крутились кадры, как недавно ее друзья, казавшиеся бодрыми и полными сил, внезапно побледнели и их очаровательные лица сковала неподвижность. Как другие, с коими Омиками не удалось познакомиться, тоже упали в омут беспамятства. В сердце прозвучал тихий удар, словно земля задрожала под ногами. С каждой секундой дыхание становилось все труднее, а сердце забилось в такт с немыми криками беспокойства, стоит мыслям окутаться в вуаль не самых лучших прогнозов. В душе вспыхнул пожар, окутывая каждую мысль пламенем страха и отчаяния. И казалось, что сама суть начала ускользать из-за произошедшего, подобно мелким песчинкам, исчезающих в бездонном океане. Почему это произошло, что за странное чувство начинает пробуждаться и чье присутствие она может заметить – все это было второстепенным, когда важные для Авелары существа просто потеряли перед ней сознание.
До тех пор, пока последний житель Эфириона не погрузился в сон.

Как пламя зажжется в кромешной тьме, так и это чувство от появления неизвестной загорелось в душе. Оно заставило замереть, прислушаться к себе и непонятным нитям, потянувшими назад – туда, откуда, кажется, на нее кто-то посмотрел. Движения топорные, «ломанные», но Авеларе удается полностью повернуться к...она не знала, кто явил свету свой лик и обратил на нее свой взор, спускаясь на пронизанную почти мертвой тишиной площадь.
Застыла, периодически делая лишь вздохи, да моргая глазами, не в силах что-либо сказать и давая губам чуть дрожать. Внешность незнакомки - словно вырезанная из самых красивых шедевров трех миров, окутанная какой-то недосягаемостью и величием. В ее взгляде скрывалась непостижимая глубина, как будто она сумела похитить магию самого вечного бытия. Белоснежные волосы, плавно смешанные с лунным сиянием, обрамляли ее идеальное лицо с изящными чертами. Не нужна была одежда, чтобы сомкнуть ее прекрасный образ, и в то же время даже самый идейный представитель извращенных утех не смог бы посеять в своих мыслях зерно пошлости, если бы ему позволили взглянуть на этот лик.
А Авеларе позволили, и она не знала, что делать со своим дозволением, кроме как забыть обо всем, что пару минут назад тянуло ее грузом тягучих, тягостных эмоций. Не было страха, в точности как плохих дум. В голове словно утих страшный шторм, оставив после себя тихое, спокойное море, от которого не веяло собственной тягой к действию. И поэтому Омиками молчала, не в силах бросить даже слова, стоит высшему, как ей уже успело показаться, существу, произнести ее имя и обратиться к ней.

Невелара? Присутствие? Ава и правда продолжает чувствовать незнакомку, в точности как ощущение нечто очень знакомого. Особенность? Воспоминания? Авелара никогда не считала себя особенной, хотя подобное возможно из-за глупости и нежелания делать себя какой-то исключительной, даже когда об этом могут говорить те, кто заметил «странности». А воспоминания...незнакомка говорит, что что-то покажет, когда Омиками выдернула из всего самое главное, самое желаемое из сказанного, крутя в голове вопросы о собственной памяти. Но кто она, чтобы идти против желаний такого могущественного существа?
Пальцы незнакомки не имеют температуры – они не холодные, ни горячие. Даже не теплые. Авелара чувствует их касание, однако это отличалось от прикосновения другого любого существа. Как если одновременно знать, чувствовать, и одновременно ловить себя на мысли о том, что никакого касания нет – будто реальность дала трещину. Но вот она, склонилась перед ней, затягивая в глубину своих глаз, и Авелара не против повиноваться, опуская свои веки, давая погрузиться в совсем иное место.
То была картина, которую нельзя увидеть если не в пределах снов. Взглянуть на миры в их истинном обличье, как зритель с первого ряда смотрит на спектакль. Ахнуть и не поверить, вглядываясь в черноту холста, на котором были созданы миры. Их мазки, краски, саму суть. Авелара видит, смотрит не веря своим глазам и ощущениям, вглядываясь в миры. Энтерра – мир родной и знакомый. Эдем – мир сложный и неизвестный, сотканный в образ из рассказов ближних и историй Азазеля. Земля - ...Что Авелара слышала от этом мире? Много прекрасного, но не менее и ужасного. О катастрофе, о том, какая она стала, и при взгляде на нее в голове началось противоречие ее облику. Кто ей врет: рассказцы или нынешний холст?
Незнакомка все еще рядом с ней и словно слышит немые вопросы Авелары, наконец решая поведать ей свой сказ. И Омиками слушает. Внимательно, не имея права прервать, внимая каждому ее слову. Ее взгляд золотистых глаз переходит на каждый мир, о котором незнакомка начинает говорить, и...ничего. Вопросов стало лишь больше, ведь пока Авелара не смогла ответить ни на один. Вопрос, вопрос, вопрос. Хочется задать, подать голос, но существо неожиданно переводит тему. Говорит о странном, о непонятном. Прибавляет лишь больше непонимания, незнания, ведь Авелара даже не помнит, кто ее родные родители и кто она вообще на самом деле. Почему ее сила важна для будущего, особенно для конфликтов? Меньше всего Авелара хотела посеять подобного в мир, потому ее уста приоткрываются в надежде наконец-то дать незнакомке услышать свой голос, да только...диалог с ней был уже закончен.

Будь Омиками тогда на ногах, она бы точно потеряла равновесие, стоит пустоте вернуть ее обратно на свое место. Смена картинки, смена всего. Взгляд сразу пытается найти незнакомку, что лишь утяжелила ношу Авы своим появлением.
- П-подождите, я ничего не понимаю! – правда и попытка снова вернуть лик могущественного существа. Жалкая попытка, которая не дала желаемого или ответа хоть на один вопрос, когда в голове зазвучал голос. Нет, несколько тысяч голосов. Словно один, но разные по звучанию, тону, полу. Многослойные, объеденные, создавшие слишком тяжелую для восприятия симфонию, но обязательную – в независимости от желания, эти голоса были прямо в голове Авелары.
- Почему эпоха процветания должна двигаться к концу...? – тихий всхлип от груза эмоций, что были слишком тяжелы. Руки обняли себя за плечи в попытках унять вкус предшествующего шторма...