[indent] Если было бы можно запечатлеть черты города с десяток лет тому назад, а потом сравнить его с настоящим его обликом, то полученное открытие наверняка стало бы отрадой для всех любителей ностальгии — за десяток лет, что парой минут пролетел в его жизни, ни улицы, ни здешняя атмосфера практически не изменились. Розенгард, гордость и сердце Аркадии, все также встречал путников своими остроконечными шпилями зданий, богатством каждой нервюры и искусно сложенными мозаиками витражей. По широким улицам мощеной мостовой все также неторопливо прогуливались местные жители, щеголяя дорогими изысками моды и лишь лица их теперь были малознакомы — еще недавно неугомонные дети знатных купцов, они успели вырасти за это время и перенять родительские манеры, взгляды и наследство.
[indent] Лучи весеннего солнца, еще робко касавшиеся только-только согревшейся после морозов земли бликами отскакивали от окон, более не прятавшимися за закрытыми ставнями — в город пришло первое тепло. То самое, что так и манит выйти наружу, вдохнуть полной грудью свежий воздух и насладиться погожими деньками пробуждающихся от зимней спячки улиц, вновь наполнявшихся праздными гуляками, торговцами и снующими блюстителями порядка — неотъемлемым атрибутом столичных мостовых.
[indent] Все это было настолько знакомо, настолько удивительно близко и ожидаемо, что, погрузившись в нахлынувшие воспоминания минувших лет, Рэйвен замедлил ход, застыв взглядом на виднеющейся меж домов верхушке собора — еще пару часов, и воздух наполнится колокольным звоном, возвещающим о полудне. За мыслью последовал тяжелый вздох — прибывший в город самолично для подписания договоров с одним из богатых заказчиков, мужчина вновь не рассчитал время — до назначенной на поздний вечерний час встречи была еще уйма свободного времени. И если изначально, раздраженный собственной осечкой, фон Блитцер планировал скрасить ближайшие часы в одной из местных таверн, больше похожих на местный клуб для демонстрации дорогих нарядов, то теперь вампир раздумывал над тем, что прогулка по старым местам тоже может стать неплохим времяпровождением. Даже скверные мысли будто оставили голову, стоило предаться воспоминаниям. Оставили ровно до того момента, как перед ним вихрем пронеслись две фигурки, заставив отшатнуться в сторону. Мощенная булыжником мостовая глухо отозвалась на удар каблука сапога, где-то рядом тонким голосом вскрикнула от неожиданности девица, и темноволосый цыкнул.
[indent] — Черти б вас побрали, — буркнул себе под нос ювелир, разом растеряв весь мимолетно-благополучный настрой. Облаченная в перчатку рука инстинктивно провела по кармане приталенного камзола, нащупывая кошель, и, удостоверившись в наличии ценности, расслабленно скользнула вниз по ткани — не воришки.
[indent] Где-то вдалеке вновь зашумели — послышался тонкий ребяческий голосок, тут же растворившийся в гомоне чужих фраз. Какая-то особенно впечатлительная дама охнула, и цепочкой шепотков зевак донеслась весть о произошедшем — недавно скакавший по улице паренек “расшибся”. Фон Блитцер хмыкнул — наверняка на деле мальчонка едва ли поранился, но, по старой традиции приукрасить все, что только можно, его падение языкастые горожане поставили в один ряд с травмой, полученной в рыцарском поединке.
[indent] Тем не менее, его это дело не касалось — да хоть под лошадь попадает этот несносный погранец, чуть не сшибивший его с ног, только поделом и будет. Тряхнув головой, будто отгоняя прочь мысли, мужчина продолжил свой путь, шаг за шагом приближаясь к месту “несчастного случая”. И стоит ему оказаться ближе еще на пару метров, резким шлейфом в воздухе отпечатывается знакомый запах, заставляя нахмуриться — таки разбил себе что-то этот негодник, разбил до крови. Впрочем, подмога уже подоспела — блеснувший на солнце шлем явно принадлежал местному представителю рыцарства, который наверняка в лучших традициях хороших манер поможет дитю и справится о его здоровье.
[indent] Темноволосый морщится — то ли от представленной слащавой картины спасения, то ли от все еще уловимого аромата свежей крови. И то, и другое не доставляло удовольствия.
[indent] И, наверняка, он и прошел бы мимо, на задержавшись более ни на мгновение, не стань картина перед ним слишком уж странной — будто время замерло, давая присутствующим шанс все обдумать — мальчишки не спешили убегать, а стражник — сделать хотя бы что-то. Хоть продолжалась эта немая сцена не более минуты, казалось, что время тянется дольше обычного. Уже и ребятня спешно поднимается, бормоча какие-то несуразные фразы, быстро ретируюсь, но не хранитель порядка — тот все стоял каменным изваянием, не меняя позы, словно завороженный.
[indent] Рэйвен щурится, пытаясь понять что могло настолько ошеломить рыцаря, прокручивая в голове недавние события. Сильное падение мальчишки? Нет же, он вскочил и забежал в переулок на своих двоих довольно лихо. Быть может они знали друг друга? И вновь нет — тогда бы эти двое не выглядели бы так растерянно. Новая догадка приходит внезапно, заставляя резко распрямиться и вперится в застывшую фигуру, не сводя взгляда. Или, быть может, он почувствовал тоже самое, что и сам фон Блитцер? Стоило убедиться.
[indent] Быстрым шагом сократив расстояние, темноволосый оказывается по левое плечо от мужчины и негромко окликает:
[indent] — Господин, вам нездоровиться? — легкая располагающая улыбка, выработанная годами, сама собой появилась на лице — привычка. И тем не менее, сейчас не время привлекать излишнее внимание, — тяжелая служба? Вам стоит выпить, прийти в себя, — с нажимом произносит вампир, успевая достать из-за пазухи небольшую гравированную фляжку, — пойдемте-пойдемте, — торопит он стражника, протягивая тому тщательно закрытую наполовину наполненную животной кровь емкость — то, что подобно мечу рыцаря, он носил при себе всегда .
[indent] Сейчас лучше бы им отойти, не давая здешнему народу найти повод посудачить лишний раз. И Рэйвен кивает головой в сторону, не спуская глаз с блюстителя порядка — кто знает, прав ли он в своих догадках и ежели да, то насколько силен голод, вызвавший ступор перед небольшой ссадиной?

[indent] Он успевает на несколько секунд встретиться взглядом с закованным в металлический доспех стражем порядка — видать тому было необходимо время для обдумывания предложения. А после, вместо тысячи слов и ответов, его хватают за плечо, буквально утаскивая за собой в направлении первого попавшегося закоулка, будто провинившегося шкета, коего собирались отчитать не прилюдно. Как это выглядело со стороны? Что ж, сей вопрос мало заботил господина ювелира — бываюче в здешних местах лишь проездом, он мог позволить себе даже натворить громких дел, что будут обсуждаться слухами местными жителями еще с пару недель. А потом — растворяться в череде очередных новостей, громких событий мира богачей и аристократов, а визит его утонет в нахлынувшей волне куда более интересных событий. Другое дело, будут ли судачить о втором участнике их короткого совместного па… Но и тут ответ был ясен: не видно лица — не видно подлеца. Чертова железяка была отличной ширмой от любопытствующих глаз.
[indent] Фон Блитцер не оказывает сопротивления, давая возможность затолкать себя за монументальную постройку — да храните тех мастеров архитектуры, кто отдал предпочтение могучей грубости холодного камня хлипким гипсовым лепнинам и слишком уж точеным аркам, да сводам. Успевая оглянуться вполоборота через плечо и выдохнуть от осознания, что за ними не увязались зеваки, темноволосый дожидается, пока его явно взбудораженный собеседник не отпустит железную хватку — да уж, ну и манеры у этих хваленых рыцарей! В пору благодарить, что отвел сюда не приставляя холодной стали внушающего уважение оружия к горлу.
[indent] Спокойствия, с которым Рэйвен поправил ворот камзола, успев двумя пальцами аккуратно одернуть шелковую ткань рубашки, наверняка хватило бы на хватило на дюжину взволнованных дам. В конце концов он же тут не отрезанную человеческую конечность собрался демонстрировать — все законно и легально, ни к чему столь взбудораженный тон. Да и если рыцарь все еще не замахнулся своим мечом, то и за сохранность собственной жизни переживать не стоило. По крайней мере, пока что. Темная кожа перчаток, скрывающих ладони, с шорохом скользит по плотной ткани, отряхивая от невидимой пыли облачения уроженца Зеноры. Несмотря на отсутствие палящего солнца в этих краях, он по привычке в дневное время скрывал большую часть оголенных участков нетипично-смуглой для вампира кожи — даже сквозь года первые ощущения выжигающих лучей востока запомнились во всех красках.
[indent] Мужчина успевает прикрыть глаза на пару мгновений, сосредотачиваясь на столь необходимом и столь же гадком вампирском умении — прислушивается, отдавая себя чувству пульсации чужой крови по венам, что медленно перекачивало бьющееся сердце. Слишком медленно — он действительно был прав в своих догадках?
[indent] Резко распахнув глаза, он смеряет взглядом выбранного волей случая собеседника.
[indent] — Отвар от похмелья и укоров вашей матушки, — поджимая губы быстро отрезает Рей, даже не прикладывая усилий, чтобы тон его звучал менее ехидно. Кисть руки, все еще державшей флягу, пару раз двигается, отчего ее содержимое с призывным бульканьем облизывает внутренние стенки сосуда, — кровь, — наконец протягивая предмет быстро добавляет темноволосый, не давая рыцарю возможности ответить на колкую ремарку, — а ты что думал? — его взор устремлен на блюстителя закона — интересно, выхватит ли сразу и припадет к манящей жидкости или постарается быть сдержаннее? Если догадки Рэйвена были верны, то его визави не из тех, кто уже прожил с десяток лет с обретенным проклятием, успев вернуть себе контроль над первородными инстинктами, затмевающими разум при каждом вдохе и взгляде на свежую кровь. Или просто слишком голоден?
[indent] Короткий вдох, и в след сказанному ранее он добавляет уточнение, вдруг отчего-то сочтя его немаловажным:
[indent] — Животная, не человеческая, — выходит уже куда тише, спокойнее и рассудительнее. Украдкой оглянувшись, еще раз удостоверившись, что они находятся здесь одни, фон Блитцер делает пару шагов в сторону, будто давая рыцарю возможность обдумать свои действия без излишнего внимания с его стороны. В конце концов, для рациональных допросов нужен был трезвый ум, которым его собеседник сейчас вряд ли мог похвастаться.

[indent]  И все же у всех носителей этого проклятья было одно общее — стоило тьме, вечно голодному и тоскующему по горячей живой крови зверь напомнить о себе, запустив когтистую лапу иссушающего желания в разум, мир словно сужался до одной естественной потребности. И разница была лишь в том, насколько долго ты можешь контролировать и подавлять рвущийся изнутри голос твари.
[indent] На выщербленный камень с глухим лязгом падает шлем, за ним — перчатка, достоинство, и, кажется, честь, — стоящий перед ним рыцарь меньше всего напоминает воплощение заветов законопослушности и собственного достоинства. Утащивший его за хранящие монолитное молчание стены домов, растрепанный и даже не удосужившицся узнать кем вообще является стоящий перед ним не-человек, он по-иронии символично держал свой меч словно последнюю опору в жизни.
[indent] Короткий ответ на все исхищрения фон Блитцера, и флягу выхватывают из рук в миг опрокидывая в себя. Темноволосый неторопливо скрещивает руки на груди – наблюдает за развернувшейся перед ним сценой трагикомедии. В глубине души тонкой иглой кольнуло сочувствие — навряд ли сей господин был настолько беспринципен сам по себе, чтобы решаться на столь сомнительные авантюры. В конце концов из них двоих именно обладатель рыжих прядей носил доспехи и жил по рыцарским кодексам, явно не предполагавшим испитие крови из фляг незнакомцев. Один глоток, второй, третий. Интересно, он был настолько голоден потому что не мог выпить чужую кровь или не хотел?
[indent] — Мой тебе совет — не оттягивай до последнего, — коротко вставляет Рэйвен, пока его собеседник расправляется с последними каплями, оставшимися на губах — завершает сию скудную трапезу, — иначе сделаешь то, чего не хотел бы, — заканчивает фразу ювелир. Наверное, протяни рыцарь еще пару дней без крови или обладай меньгей выдерджкой, и от мальчишки не осталось бы ни капли. При всем желании, борьба с жаждой была той самой битвой, исход которой был очевиден — позорный проигрыш, трофеем которого для единственного и неизменного победителя стал бы здравый рассудок.
[indent] Рэйвена передергивает — этот долгий, тяжелый высматривающий безмолвный взгляд буквально ощущается на коже. Он не любил такие взгляды — за ними, как правило, следовали неприятные разговоры или неверные выводы. А порой — вот незадача! И то, и другое.
[indent] Вместе с фляжкой ему возвращают слова благодарности, и вампир вздергивает брови вверх — неужто это все, что может выдать рыжий? Что ж, раз второе действующее лицо выбирает стратегию молчания, и анализа (а еще — те самые неверные выводы, не будем про них забывать!), то слово возьмет фон Блитцер.
[indent] — Ничего не хотите спросить? — вопрошает мужчина, теперь уже переходя на официальный тон, будто бы свидетельствуя о том, что они оба находятся в своем уме и при светлой памяти. Но вставить слова собеседнику он не дает, тут же решая за него — а вот я хочу, — быстро осмотрев покоящуюся в руке фляжку, да удостоверившись, что та не заляпана по неаккуратности следами крови, ювелир ловким движением убирает ее с глаз долой, наконец полностью концентрируя внимание на рыцаре.
[indent] — Давно вот это все, — неопределенный короткий взмах рукой вместо кажущихся неуместно-неприятными слов об обращении, — с вами? — сохраняющий спокойствие тон голоса, будто Рэйвен говорил о какой-то чепухе вроде простуды, не увязывался с напряженно-изучающим взглядом мужчины, — ваше желание, — сразу же добавляет он следующий, гораздо более сакрально важный вопрос, — или нет?
[indent] Кажется, повисшее в воздухе, натянутое невидимыми нитями напряжение только усиливалось с каждым озвученным вопросом. Быть может, ему не ответят ни на одну из фраз — сочтут допрос излишне дотошным, махнут рукой и отправятся восвояси. Но неосознанно хотелось думать, что там, на широкой улице, глядя на свежую ссадину мальчишки, рыжий столкнулся с той же дилеммой, что неотступно следовала за Рэйвеном на протяжении многих столетий.

[indent] Их беседа больше походила на изощренную игру с хождением по тонкой грани — насколько близко можно подойти, какие слова подобрать, прежде чем оступишься на неверном выражении и полетишь вниз?  Рыцаря явно задел тон его голоса — сведенные к переносице брови и мрачный вид явно свидетельствовали о том, что фон Блитцер выбрал не ту дорожку. Осечка.
[indent] Долгий выдох — и плечи опускаются вниз, словно знаменуя короткую паузу перед попыткой начать заново, сведя неприятное начало к фальстарту. И хотя завязка диалога, с его подколами и легкой нотой сарказма было вполне обычным для мужчиныужчины, перегибать палку на тему, оказавшуюся столь некомфортной для рыжего он не хотел.
Негромким объяснением звучит ответ, и напускная легкость, что фигура из льда  жаркий летний день, тает на глазах — стоило повиснуть в воздухе словам, которые подсознательно фон Блитцер хотел бы услышать, ответа он найти не мог. Запрятанное в глубине души, тщательно скрытое за убеждениями и оправданиями, сглаженное течением времени, это неназванное чувство вновь давало о себе знать — ощущение “проклятия”, следующего отныне за тобой по пятам.
[indent] Рэйвен пару раз встряхивает головой, отгоняя прочь подбирающиеся тяжелые мысли — не хватало еще сойти на кривую дорожку вечного ощущения вины и порочности собственного существования. Прошлое должно остаться в прошлом. Мужчина коротко кивает на следующий ответ, и пальцы, покоявшиеся на собственном предплечье, невольно отстукивают незатейливый мотив. Ситуация выходила затейливой: недавно обращенный явно не испытывал жгучей радости от новоприобретенной сущности, как большинство, встречавшихся Рэйвену ранее, а рядом не наблюдалось виновника, одарившего рыжеволосого новой ипостасью, готового взять шефство над вампиром. Так что же это было — нелепая случайность или намеренная попытка, обернувшегося для сородича концом? Слишком много вопросов, ответы на которые он вряд ли получит — кажется, его собеседник явно не слишком рад завязавшемуся разговору. Чего только стоит этот взгляд — словно он сейчас разглагольствовал об очевидных истинах в излишне снобистском тоне. Впрочем… Так оно и было, верно?
[indent] Вампир тихо хмыкает собственным догадкам — ну и пускай себе кипятится, в конце концов это не он сейчас стоял средь бела дня и гипнотизировал взглядом чужую кровь.
[indent] — Сестра милосердия, — не сдерживается фон Блитцер — заданный рыцарем вопрос имел вполне очевидный ответ, — тот же, кто и вы, только на пару веков постарше, — после секундной паузы добавляет мужчина, не давая времени подумать над брошенным комментарием — отчего-то казалось, что реакция на брошенный по привычке сарказм, будет не самой воодушевляющей, — и я тоже не в восторге от этого, — заканчивает на выдохе фразу мужчина. Будет ли рыжему легче с ним говорить, если он узнает, что не все вампиры — невероятно довольные собой, поглощающие без зазрения совести кровь и живущие в радости почти абсолютного бессмертия?  Он замолкает, подбирая нужные слова, прежде чем добавить вновь, — от этого не избавишься. Но со временем будет легче. Впрочем, это зависит от того пути, который вы выберете, — "и пути, которым все новое будет познаваться" — мелькает в голове неозщвученная мысль. В конце концов выбор каждого из них — смириться с тем, чем стали и отдаться появившимся потребностям, берущим верх над разумом, или стараться сохранить себя.
[indent] Мужчина замирает, словно вспоминая что-то важное, вылетевшее из головы. Ах да, хорошие манеры и правила приличия, чтоб их. Быстрым движением, темноволосый стягивает с ладони перчатку, протягивая руку вперед:
[indent] — Рэйвен, — довольствуется он одним именем в представлении. В конце концов, перед ним стоял не купец и явно не ценитель цацек, чтобы фамилия хоть что-то значила для него. Да и жил он в Аркадии настолько давно по человеческим меркам, что даже старые записи учета горожан наверняка уже и не хранили его род.

[indent] Дамы и господа — свершилось. Хмурящийся на протяжении уже порядком пяти минут страж порядка взял, да пожал его руку. Без доскональных изучений, без проверок на подвох в виде часовых выжиданий, да что там сказать, даже без перчатки! Это был первый шаг к успеху.
[indent] Рэйвен обменивается рукопожатием, встряхивая кистью под конец — привычка, сложившаяся с заключения деловых сделок — скрепить и разбить. Хотя тут-то и разбивать было ничего, кроме льда, призрачного покрывшего реку, полную вопросов и домыслов, — один неверный шаг, и тонкая кромка с треском провалится, ознаменовав конец знакомству. Его собеседник же тем временем вещает про избрание и путь, заставляя фон Блитцера тяжело набрать в грудь воздух — якобы он всецело принимает позицию рыжеволосого о судьбе. На деле же вздох означал иное — хвала богам и отрада демонам, что рыцарь был слишком молод для древней Китамы — иначе пришлось бы Рею с добрый час выслушивать монологи о том, что у воина нет цели, только путь.
[indent] Хотелось выдать что-то легкое, разряжающее обстановку, но порыв дружелюбия обрывает звук приближающихся шагов. И не сколько громыхание металлических пластин оборвало беседу, сколько реакция Грегора на них — быстрое переклбчение внимание на источник шума и поспешные сборы. Значит все же на службе и долг первостепенен. Забавно. Вампир коротко пожимает плечами на пояснение о спешной причине отхода — ему некуда торопиться. Даже деловая встреча, ради которой он самолично прибыл в Аркадию, и та была запланирована на поздний вечер, давая карт-бланш на способ занять время ожидания.
[indent] — Как скажете, господин, — бросает вслед удаляющейся фигуре фон Блитцер, старательно рыща в собственном кармане. Ах эти наивные первые годы существования в новой ипостаси! Эти драгоценные моменты, когда еще не понял, то время для тебя тянется приторной вязкой патокой, и спешка касается лишь взаимодействия с теми, кому отмерены определенные годы жизни, не с вампирами. Конечно он мог бы махнуть рукой, да удалиться восвояси, оставив рыцаря наедине с собственными мыслями и выбранным путем (хоть кого-то это устраивает, славно), но рыжий был интересен — что произведение неизвестного автора, наполненное неожиданными метафорами и сюжетными линиями, словно нарочно поставленного писателем в оппозицию сложившимся канонам.
[indent] Нашел. Пальцы касаются дерева стаммеля трубки, обзватывают тонкий изгиб и тянут наружу, являя свету предмет лучшего коротания времени. Провожая взглядом удаляющуюся спину Грегора, темноволосый щелкает огнивом, давая искре жизнь. Губы коротко касаются загубника, втягивая воздух, раскуривая табак, и первый сизый дымок в игривом танце вздымается вверх. Рэйвен втягивает носом воздух, отводя руку в сторону, давая смеси дойти до вкуса — терпкий аромат щекочет слизистую, и мужчина резко выдыхает, прежде чем вновь ощутить на языке смак табака.
[indent] Где-то вверху, за углом с грохотом деревянная ставня врезается в камень, знаменуя конец задумчивой отстраненности и заставляя вздрогнуть от неожиданности.
[indent] — Ироды! Задушите бесовским дымом! — раздается женский вопль, а следом, спустя пару секунд — всплеск воды, ударившейся о мостовую. Бровь ползет вверх, красноречиво демонстрируя его отношение к столь яростной реакции. Пару шагов от стены, пауза, чтобы набрать воздуха в легкие и следует ответ:
[indent] — Чем быстрее — лучше, ведьма старая, — достаточно громко, чтобы это могла услышать возмущающаяся мамзель, выдает фон Блитцер, прежде чем довольно замолчать — находившиеся с другой стороны дома, туда, куда и выходили ставни, могли наблюдать занятную картину: перегнувшись почти на половину, дама яростно оглядывалась из стороны в сторону в поисках говорившего, отчего ее исполинская прическа мотылялась из стороны в сторону, то и дело грозясь утянуть даму за собой. Наконец, так и не найдя хоть кого-то, походившего на обидчика, бурча себе под нос совершенно не украшавшие леди ругательства, та вновь захлопывает ставни, выказывая свое презрение — видимо, за неимением второй полной лоханки воды. Мужчина хмыкает, наслаждаясь звуками представления, краем глаза поглядывая за недавнем визави. Создавалось впечатление, будто он наблюдал через сколотое стекло, где в образовавшихся гранях отражаются с десяток вариаций продолжения одного и того же начала — рыжеволосый уйдет, решив не заводить сомнительные знакомства, останется с расспросами или же метнется с мечом наперерез, норовя отсечь голову — возможностей было много.
[indent] Но пока рыцарь же был занят переговорами со своим сослуживцем: передает пост, спасает мир, защищает мирных жителей, — словом, все как всегда у этих служителей закона и порядка. Фон Блитцер еще раз вдыхает через мундштук, оценивающе оглядывая переулок — сомнительное место для дальнейших бесед. Да, конечно можно продолжить нелепо осыпать друг друга вопросами и тут, но… Но как минимум это выглядело бы странно. Необходимость в срочном сокрытии для свершения таинства испития крови отпала, и теперь можно было пообщаться по-человечески. Как бы иронично это ни звучало.
[indent] Слышится стук чаши трубки о стену — вытряхивает все лишнее, прежде чем убрать. А после — ловким движением натянув снятую перчатку, да одернув рукав камзола, мужчина выходит из-за угла, покидая прохладную тень переулка. Обходя поодаль, сделав небольшой крюк, он сбавляет темп, оказавшись сбоку от Грегора, на расстоянии шести шагов. Почти вовремя — слышится обмен прощаниями, и рыжий оборачивается в сторону переулка, где они недавно обменялись мнениями о сложившейся судьбе. Занимательно, желает продолжить беседу?
[indent] — Господин, вы кого-то ищете? — негромким беззлобным смешком вопрошает Рэйвен, делая пару шагов вперед, — не хотите пройтись до более подходящего для бесед места? — добавляет мужчина, наконец оказавшись рядом с Грегом. Ну не вернутся же они в тот закоулок с обитающей рядом крикливой ведьмой?

[indent] От его взгляда не ускользает то, что рыцарь потянулся к мечу — готов всегда к сражению, вечно в ожидании опасности? Или это можно было трактовать как то, что любое неверное слово будет приравнено к «голову с плеч»? А может, его собеседника не отпускает желание проверить насколько быстро у вампира отрастут обратно отрезанные конечности? Впрочем, фон Блитцер сомневался, что его собеседник уже открыл для себя эту новую особенность организма. Забавно. Ему, как уже не-человеку, связавшего свою жизнь с боями и фехтованием, должно понравится это «усовершенствование». А уж что говорить про соперников! Только представьте — отрубил руку, вроде лишил воина возможности умело защищать себя, а не тут то и было!
[indent] Наконец, спустя минуты молчания, не прерываемые ни одним из них, оставленные для размышлений и осознаний, рыжий начинает диалог. Следует вполне логичный вопрос — отчего-то казалось, что все долгожители обязательно нет-нет, да зададут его в первые часы знакомства. Что-то вроде аналога дежурных фраз из светских бесед — ненавязчивое, не требующее досконально подробного ответа, вполне приемлемое и не вульгарное. Рэйвен тихо хмыкает, в задумчивости поднимает голову вверх. Он прекрасно помнил сколько лет уже ходил по этой земле и сейчас лишь иной раз удивлялся этой цифре — казалось, что особо много событий он и не застал. Или это мир был относительно стабилен все это время?
[indent] — Больше двух с половиной тысяч лет, — короткая пауза — внимание отвлекает севшая на вычурный шпиль дома птица, — пару сотен и подойдет к трем, — добавляет мужчина и, опустив голову, переводит взгляд на рыжеволосого. Озвученные мгновением назад цифры… не пугали, но вызывали то неприятное колкое ощущение, описать кое словами еще пока не удалось. Оно было сродни забирающемуся под кожу холоду, дающему о себе знать мерзким шевелением, стремящемуся поглотить изнутри. От того и напоминать себе лишний раз о прожитых годах не хотелось — стоило задуматься и воспоминания, столь старательно избегаемые, вновь врывались в голову, вороша те отголоски эмоций от прожитого. 
[indent] Показывать настоящее отношение к бонусу долгожительства не хотелось — после короткого отголоска замешательства, фон Блитцер коротко выдыхает, и, тряхнув головой, отгоняя неприятные мысли прочь, вновь возвращается к благодушно-заинтересованному состоянию.
[indent] — Это не самый долгий срок. По сравнению с некоторыми другими я вполне молод, — короткая усмешка в конце фразы — сказанное действительно выглядело забавно. В конце концов выглядели-то большинство вампиров как раз вполне молодо и имели приемлемый «товарный вид». Стоило ли выбрать другое слово для того, чтобы намекнуть о том, что его возраст — далеко не предел, и летопись жизни некоторых могла вполне конкурировать с хроникой Энтерры?
[indent] Пнув носком сапога камень, застрявший меж камней брусчатки, Рэйвен мельком оглядывает дома, медленно минуемые в ходе их прогулки. Каждая здешняя постройка — что попытка местных жителей выделится, привнеся что-то свое, при этом вписавшись в рамки местного зодчества И тем не менее, все строения имели одно общее — этот дух самодостаточного изящества, негрубой работы и стиля, присущего аристократии.
[indent] — Я раньше тут часто бывал — жил в Аркадии, — перенимает мужчина эстафету вопросов, — отношение местных к таким как…, — не упоминая вслух, темноволосый кивает головой, — все еще оставляет желать лучшего?

[indent] О. Его собеседник, оказывается, был весьма консервативных, истинно-аркадийских взглядов — разделил себе мир на черное и белое, решил для себя кто прав, а кто— виноват, да и взял эту истину за единственно правильную. Неплохо, но, боже правой, так старо и скучно! Если уж и говорить сейчас о том, кто из них выглядел старше — то с такими убеждениями древним дедом был как раз рыжий.
[indent] Фон Блитцер лишь удивленно смаргивает — давно он не слышал такой чепухи, сказанной настолько серьезным тоном. Их что, в академии учат разносить существ по принципу “убью-пощажу” на основе того, кем они являются и из чьей матери вылезли? Или это пошло из казарм? Отчего-то этот истинно консервативное мировоззрение веселило — то ли тем, что сходили сии слова с языка вампира, то ли от фразы про посланников и разноцветных богов. Последние-то до поры до времени так вообще молчали, не вспоминая про своих “протеже”, оставив их на произвол судьбы и дав волю самостоятельно решать кто будет хорошим, а кто плохим. Вот, кстати, и нарешали.
[indent] — Погоди-погоди, ты действительно думаешь, — небольшая пауза, необходимая скорее для самого себя, чтобы уж точно расставить все по порядку в голове, насколько это было возможно, — что все вампиры упиваются бессмертием?
[indent] И на этот раз удивление, смешанное с долей возмущения, скрыть становится невозможно — меж сведенных у переносицы бровей залегла морщинка, а след недавней легкой улыбки почти исчезает с лица.
[indent] Вздорное предположение, сказанное рыжим слишком уж опрометчиво. Конечно, быть может, он встретил за свою жизнь не так много представителей их теперь уже общей расы, но слышать такое почти-обвинение было… неприятно? Ощущение того, что его, пытавшегося всю длинную жизнь отгородиться от темной стороны своей сущности, так легко поставили в ряд с теми, кто упивался полученным бессмертием и праздно утолял голод не давая себе даже прочувствовать ощущение дикого влечени, томимого жадлой — оно было почти что оскорбительным.
[indent] Тихий короткий выдох — хотелось съязвить в ответ, выдать Грегору что-то колкое, но с его прямолинейностью и присущей рыцарям быстротой принятия решений, стало быть, на этом их общение могло и щакончиться. Не сейчас. Возможно, чуть позже.
[indent] — Если рассуждать также, как это делаешь ты — то и вы, рыцари, — короткое движение рукой, описывающее круг — иллюстрирующее этот упомянутый круг вояк, — особенно знать в поколениях, где меч передается от отца к сыну — те еще ублюдки для тех, чьи сыновья, мужья и отцы погибли в войне, — произносит первую часть мысли темноволосый, неспешной походкой продолжая движение. Да, он не может апеллировать к хваленому кодексу, определяя кто есть добро, а кто — зло, зато вполне может основываться на собственном опыте и увиденным своими глазами сценам. Уж не королевские ли защитники свою сталь обагряли кровью далеко не демонической? И, кажется, убивали они своими мечами ничуть не хуже, а порой даже и лучше вампиров.
[indent] Дымками воспоминаний перед глазами проносятся обрывки прошлого — лязг скрещенного оружия, крики и хаотичные сцены битв, покуда Рэйвен не смаргивает пару раз, отгоняя ненужные мысли — то, что было — прошло. А сейчас стоило бы закончить начатый тезис.
[indent] — А если рассуждать здраво — то если уж кого-то ненавидеть, то лучше быть немного разборчивее, — подводит к сути мужчина, пару раз пожимая плечами. В конце концов Грегор — вполне себе большой мальчик и может понять, что не все вампиры одинаково кровожадны, а не все люди — святы.
[indent] — Все же поражаюсь вашей любви к стереотипам, — и все же удержаться от небольшой подколки сложно. Что ж, он будет надеяться, что в этом любителе порядка есть хоть капля самоиронии, — может мне тоже следует сейчас тыкать в тебя пальцем и кликать ведьмаком? Ты же рыжий, — и подмигивает — своеобразная попытка разрядить обстановку.

[indent] Не на пользу? Что ж, высказывание было неоднозначным. Оценивающий взгляд собеседника не ускользает незамеченным, однако действие и последующий вывод складываются воедино лишь спустя несколько секунд, вызывая тихое подытоживаемое “аканье”. Ну конечно, стоило догадаться, что новообращенный еще не постиг тех аспектов их бессмертия, что притихает и таятся за кулисами их бытия. Замирают, не давая о себе знать, покуда шумные беседы и веселые встречи в кабаках не прекратятся, и ты не останешься наедине с самим собой — тогда то они и проявятся, плотным смогом опутывая и утягивая в пучину беспросветного мрака угнетающих мыслей. И ты останешься совсем один. Тогда то тебя не спасет ни запечатленный вечной мраморной скульптурой внешний вид, ни накопленный за долгие годы звенящий металл монет, ни клинок, насмешкой бьющий по венам, не приносящий избавления. Но рыцарь узнает об этом позже — когда впервые ощутит, как шагнул вперед мир, потянув за нити людской жизни, оставив его в безвременье горькой константой вечного существования.
[indent] Рассеянным блуждающим взглядом Рэйвен осматривает улицу, вновь прокручивая в уме сказанное рыжим, словно смысл фразы может вдруг измениться. Отголосками фраз доносятся чужие разговоры — кто-то вещает о недавнем визите к соседям, обновках и новых соседях, прошедшие мимо напыщенного вида юнцы — наперебой хвастают друг перед другом любовными достижениями, обладательницы высоких щебечущих тембров и громких духов — спорят о чем-то своем, дамском. И это все кажется настолько… живым? Он почти упускает нить их разговора в попытках откинуть прочь подбирающееся неприятное чувство отстраненности от кипящих вокруг событий, но последняя фраза рыцаря заставляет прийти в себя, обернувшись на мужчину. “Хотя бы”? К чему бы это сравнение? Будто бы среди них есть кто-то третий, кто именно так и делает. Неужели он считает, что дорогие одежды — залог беззаботного существования, оградденной от реальнсти этого мира, от кровопролитных сражений и войн? Имел ли вообще право так рассуждать тот, кто не застал ту бойню, начатую теми, кто как раз и олицетворял однобокие “белые” и “черные” тона мировоззрения?
[indent] Он почти готов возразить, вступить в спор с этим напичканным гордыми рыцарскими убеждениями фанатиком Аркадии, но в последний момент решает сдержаться. Зубы закусывают щеку изнутри, прежде чем беззвучно клацнуть друг об друга — наверное все же не стоит. Это же будет бессмысленно, верно?
[indent] На противоположной стороне улицы слышен радостный детский смех, и мужчина невольно обращает внимание на происходящее. Семейная чета — родители и двое резвящихся детей, занятые каким-то бессмысленно-простым, обыденным разговором. Рука женщины взъерошивает пшеничные волосы мальчонки и на ее лице проступает легкая улыбка. В следующую же секунду Рэйвен быстро отводит взгляд — кольнувшая горечь от старой раны потери напоминает о том, что для нешо это — всего лишь несбыточная недостижимость, сказка в реальности. И никакие горы золота этого мира, никакие шелка и кружева не изменят этого. Но стоит лишь вспомнить недавний тон рыцаря, его фразу, и жгучие отголоски боли утраты сменяется терпким раздражением, что так жаждется выплеснуться наружу.
[indent] Да пошло оно все.
[indent] — Да? Так приятно слышать это слышать от того, кого ждет та же участь, — наигранно-благодарный тон, сквозивший в словах, было сложно держать без ядовитых издевок, — жаль, что ты не говоришь это в присутствии моей семьи, они были бы рады, — короткая пауза, и уголки губ, доселе затаившие легкую улыбку, опускаются вниз.
[indent] — Ах да, их же нет, никого из них. А знаешь почему? Потому что они все умирают. Как и все, кто тебе дорог, — тон голоса становится ниже, и вампир поджимает губы — он мог бы сказать насколько невыносимо видеть, как чужие жизни подходят к концу, завершаясь, как неумолимо бежит время тех, кому отмерены считанные годы, как быстротечна их судьба и как раз за разом тебя покидают, оставляя среди надгробий. Но поймет ли он это, пока не проживет сам?
[indent] — И ты остаешься один, — еще тише добавляет темноволосый, и тут же одергивает себя, — я, наверное, просто пользу от этого не оценил еще, да? Расскажешь мне, как узнаешь?
[indent] И ради чего он это вообще сказал? Да пусть его считают праздным повесой, купающимся в удовольствиях этой жизни — куда проще согласиться с чужими домыслами, нежели вкладывать в эту рыжую голову мысль о том, что далеко не все так прекрасно, как оно видно с первого взгляда.
[indent] Пауза, и Рэйвен отмахивается рукой — будто подтверждает бесполезность всего сказанного. Грегор еще и по людским меркам жизнь не прожил, чтобы осознать эту тянущую пустоту безысходности — никакие потери от боевых ран не сравняться с медленным неизбежным угасанием смертного, подходящему к концу отведенного срока существования.
[indent] К черту эту философию, нашел еще кому пытаться вложить понимание неосязаемого эфемерного ощущения. Возможно этот рыцарь был прекрасным малым, душой компании, отличным собеседником, но он носил доспехи и рассуждал также, как и любой служитель порядка — рьяно убежденно в своих заветах, закрывшись стальным забралом шлема от окружающей реальности, что была гораздо больше одной лишь Аркадии.
[indent] — Как знать. Сохранению порядка способствуют договоры и соглашения, стоящие на лицемерных обещаниях. Но думай как пожелаешь, — в очередной раз пожимая плечами, фон Блитцер трет переносицу — разговоры о политике вряд ли к чему-то приведут. Этот Грег… хороший малый, жаль, что рыцарь.
[indent] — Признаться, впервые встречаю рыжего вампира, — меняет тему мужчина. Возможно стоило сделать переход от обсуждения устройства мира к проблемам насущим более логичным, но ни желания, ни роившихся в голове речевых оборотов для этого не было. Посему Рэйвен сделал то, в чем был неплох — вывернул разговор от опасного направления тактичной фразой “ни о чем”. Впрочем, кое-какой смысл сказанное все же имело — подводило к следующей фразе.
[indent] — Зато не так непривычно избегать солнца, а? — ибо, кажется, все обладатели огненной шевелюры, встреченные им что в купающейся в лучах света Зеноре, что в более прохладных местах, предпочитали находиться в тени — слишком уж быстро на их лицах вместо загара появлялись ожоги от палящего светила. Или этот рыжий был особенным?

[indent] Тихим шорохом скребущей мягкой, почти невесемой лапы по черепицам крыш вторил словам рыцаря ветер. Скрипящий стоном металла отозвался флюгер, неосторожной ферматой растворяясь в воздухе под стать изречению о жизни и смерти — словно сам город аккомпанировал фразам своего защитника, складывая простые звуки в изящную замысловатую серенаду.
[indent] Рэйвен умолкает, бросая спор на середине, не имея желания разрушать этот причудливый союз. Быть может, он слишком давно не был в этих местах? Или слишком погрузился в либеральные веяния Эфириона, находя в этом панацею от извечно преследующих мыслей? И все же в одном он был уверен — Грегор был слишком категоричен, заявив про одинокий приход на этот свет и уход — никто на этом свете не рождался один. Ибо даже самая плохая мать, дав жизнь ребенку, все же была матерью — тем первым человеком, что встречал в этом мире. А что же до смерти? Тут уже было дело каждого из них как уйти. Но Рей был готов покласться, никто из этих гребанных вымуштрованных королевских псов не хотел умереть, не утянув с собой в могилу пару-тройку тварей, кого бы они этим именем ни называли бы.
[indent]
[indent] Где-то вдалеке раздался протяжный звук колокола, извещающего о подступлении вечернего часа. Гулкий звон рассыпается по шпилям крыш, скатывается вниз по стенам, растворяясь в стенах улочек. Медленно, крадущимся шагом, в свои владения начинает вступать темнота — пока лишь выглядывает из-за стен, плавно перетекая в длинные, насмешливо кривляющиеся в лучах уползающего солнца тени.
[indent] Рядом с ним раздается притихшая речь Грегора, и темноволосый затихает — противным уколом совести отдаются слова рыцаря, задевая незримую живую вязь струн горьких воспоминаний и несбыточных надежд — потерять себя без шанса вернуть обратно. Рябью воспоминаний по водной глади отдаются обрывки давних осознаний потери близкой стихии, и фон Блитцер отводит взгляд в сторону — лишь бы не пересечься. Ибо не было слов, которые могли бы заполнить ту пустоту, когда магическая часть тебя, олицетворение и начертанная судьба, исчезают, вырываясь клоком эмоций и памятных моментов из груди.
[indent] — Огонь был тебе к лицу, — негромко подает голос вампир, беззвучно усмехаясь иронии — то, чем управлял, что подчинял Грегор, теперь стало представлять опасность, сменив приятное тепло на едкую боль.
[indent] И тут же резко себя одергивает. Хватит. Нужно перестать нагнетать и сгущать краски — этим его новый знакомый может вполне заниматься и сам. Темные брови сходятся у переносицы, утяжеляя взгляд, и мужчина слегк наклоняет голову вбок — что скульптор, критически осматривающий найденную статую на предмет изъянов — того самого цепляющего взгляд скола. Пока что недостаток был только один — рыжий вряд ли знал, что не представителя стихийной магии он напоминал. Держа в руках свой меч, он больше походил на воплощение тех древних сил из сказаний, что крушили железо и сталь — монументальных и внушающих праведный трепет.
[indent] — А кровь — отражает суть, — чуть тише, но вполне разборчиво добавляет Рэйвен, тут же осекаясь — не будет ли это воспринято в штыки? Все же верно говорят, что глаза — зеркало души. Не зря у вампиров радужка меняет оттенок, от переливов алой вишни до глубоких багровых тонов? И пусть Грегор сейчас будет отрицать все, вновь закрываясь этими насмешками и осечками, но не убрать и не отнять того первого впечатления, что он создавал — казалось, что напейся рыцарь пьяною гнева, и тотчас сталь меча запоет на ветру, окрасившись червлеными тонами.
[indent] Еле слышно, фон Блитцер раздосадованно цыкает — то, что его собеседник был вампиром, а его настоящее отголосками некогда ярких картин напоминало его прошлое, каждый раз заставляло несколько раз прокручивать в голове следующую фразу и лишь потом на выдохе произносить вслух.
[indent] Мужчина вскидывает голову вверх, словно стараясь найти сквозь опускающуюся пелену мрака в зените на небе то светило, о котором они заговорили, представить яркий летний день, когда на голубом чистом своде застывает лишь сверкающий, заставляющий щурится под горячими лучами, диск.
[indent] — Ты просто не был в Зеноре. Знаешь какое там солнце? Оно разное. И каждый находит ту его ипостась, коя по душе, — легко было сравнивать светоч с пляшущими обжигающими изгибами, ежели всегда смотреть на него сквозь решетку стали, — тебе бы наверняка запомнилось закатное — мягкое и медное, — добавляет темноволосый.
[indent] Слова затихают, растворяясь в воздухе, сменяемые ощущением вновь подступающей неловкости беседы — будто все сказанное неизменно сводилось его собеседником к гнетущей нависающей тяжелым осознанием истине нового “я”. Хуже было лишь то, что любая попытка подбодрить, казалось, была изначально обречена на провал. Навязчивой мыслью хотелось хлопнуть рыжего по плечу, встряхнуть, заставив выкинуть из головы тягостные думы, убеждая, что вбитая мантра о прошедшей точке невозврата, влекущей за собой лишь косые взгляды, осуждение окружающих и всеследующее проклятие — лишь одна сторона монеты. И пересиль он себя, поймет, что можно жить и так — никто не помешает ему также как и прежде размахивать оружием, защищать жителей и нести, теперь уже почти что бессмертную, службу. Вечный страж порядка, бесконечно верный Аркадии — не это ли отличный статус для рыцаря?
[indent] Мысль о панибратских действиях разбивается на сотни хрустальных осколков о реальность — ему бы не хватило той доли пренебрежения и наплеваельской борзости по отношению к принятым общественным нормам. Оставалось лишь одно — менять темы разговора, плавно утягивая за собой.
[indent] — Значит, тебе непривычно вместо огня взаимодействовать с… другой магией? Или все еще не пробовал? — и фон Блитцер почти останавливается, вглядываясь в пересечение улочек, — кажется раньше тут был проход к пустырю. Он есть сейчас? — оглянувшись на Грегора, да состроив почти что обремененную попыткой вспомнить старые закоулки мину, вопрошает вампир. Ах да, стоило же объяснить зачем он вообще про это решил узнать.
[indent] — Я не мордобой предлагаю или всякие там неприличные вещи, — со смешком произносит фон Блитцер, подмигивая, — вдруг идея показать мне “класс” с другим видом магии покажется тебе вполне нормальной, — добавляет темноволосый почти что будничным тоном — не к месту лишний раз делать из его обращения что-то грандиозное, щаслуивающее как минимум озанья и аханья толп, да предобморочных поражений происходящим, — ты же не будешь пробовать все эти штучки у всех на виду. Или будешь…?

[indent] “Теперь” — лихим рубящим ударом слово рассекает воздух, незримо отделяя прошлое от настоящего, подводя неровную черту былой жизни и оставляя лишь чернильное пятно сомнений на действительности. Казалось, что ни скажи сейчас вслух, что ни произнеси — на все у рыцаря найдется ответ, неизменно приводящий к одной лишь тяготящей безрадостной думе о случившемся. Будто вся его жизнь лишилась ярких красок, став безликой, унылой и тягостной — точно даже отголосков злобы и гневливого отчаяния не хватало на то, чтобы он очнулся от серых давящих мыслей. Неужто не осталось ничего, ради чего он бы воспрял духом? Разве не про этих доблестных мужей в сверкающих доспехах, преданно и рьяно защищающих покой мирных жителей слагли баллады, воспевая их твердый дух и нерушимую верность? Почему перед ним стояла тень того эфемерного образа и отчего это так… возмущало?
[indent] — Всему свое время. С годами переносить солнечный свет станет легче, — быстро отрезает фон Блитцер, запуская пятерню в волосы, нелепо убирая выбившиеся пряди — отвлекая себя от навязчивого желания дать наконец своему собеседнику щелбан. Глубокий тяжелый вздох, и пальцы скользят с макушки вниз, с нажимом проходясь по виску — тщетная попытка сосредоточиться на чем-то кроме накатившего шипящей пеной волны раздражения. Хочет рыжий впадать в апатию и уныние — так пускай, во имя Аркадии, так и делает, верно?
[indent]
[indent] Сквозь сжимающий с обеих сторон узким горлышком бутылки коридор переулка, лавируя меж оставленных бесхозных ящиков и неряшливых дверей черного хода, вдоль веющих прохладным спокойствием стен, они минуют несколько построек, прежде чем оказаться на нужном месте. Пустырь выглядел почти что как и прежде — некогда хвалящийся рядом деревянных домов, искусной резьбой напоминающий о тонком мастерстве работы с деревом, в давнишнем пожаре он потерял всю свою гордость — все домишки выгорели дотла, оставив напоминанием лишь с годами все ближе склоняющиеся к земле обгорелые обломки. Некогда здесь зиждилась жизнь, отличная от той богатой монолитной роскоши центральных улиц, но от того не менее радостно-теплая, а сейчас — лишь холодной пустотой напоминали о случившемся оставшиеся следы разрухи. Как символично.
[indent] Рэйвен оглядывается — проверяет беглым взглядом нет ли здесь живых (ну или почти живых) душ кроме них, скользит по изгибам почти сравнявшихся с землей остаькам стен, по пробивающемуся сквозь глиняную утоптанную землю свхому ковылю, по редким кустам, застывшим в нелепых позах. Никого. Лишь в отблесках уходящего солнца за спиною бесшумно стелется тень, принимая причудливые очертания. И тонкая сеть напряжения спадает — опуская с выдохом зажатые плечи, мужчина только сейчас осознает насколько был напряжен. И тому была причина — он действительно не хотел, чтобы кто-либо видел то, что сейчас станет тайным представлением, показанным лишь одному уже не человеку, что должно будет остаться только меж ними. Первый общий секрет.
[indent] Наконец, вампир оборачивается к рыжеволосому спутнику, останавливая шаг.
[indent] — Я редко показываю это кому-то, поэтому…прошу простить, если будет недостаточно зрелищно, — коротко мотнув головой, вновь избавляясь от назойливо лезущих прядей, Рэйвен аккуратно тянет за рукав камзола, поднимая тот наверх, а следом аккуратно подцепляет манжет рубашки, оголяя смуглую кожу запястья, да стягивает перчатку. Пальцы пробегаются в воздухе по невидимым клавишам и успокаиваются, прежде чем скользнуть к скрытым полами ткани ножнам и быстро вытащить небольшой кинжал. Украшенная драгоценными камнями рукоять ложится в ладонь, отдавая приятным холодом, и Рэйвен косится на рыцаря. Все же прибегать к использованию магии крови при ком-то, да еще и не вынужденно, было весьма… некомфортно.
[indent] — Вас же там учили не терять сознания от вида крови? Хотя с учетом недавних событий я бы поспорил, — скрывая за очередным нелепым комментарием вставшим комом в горле сомнения в правильности происходящего, фон Блитцер еще пару секунд межуется, прежде чем коротким движением дать испещренному гравировкой вязи букв лезвию прочертить длинный узор по коже, плавно рассекая ту словно масло, открывая путь для темной вязковатой жидкости.
[indent] Темными багровыми лентами оплетая запястье и ладонь, кровь быстрыми дорожками стекала вниз по фалангам, рубиновыми каплями обрываясь вниз. Он выжидает еще несколько секунд, прежде чем шевельнуть перстами на пробу, и рдяные кровавые линии замирают, прежде чем двинуться вновь, но теперь уже в одном направлении, собираясь в одну единую субстанцию. Темноволосый прикусывает щеку изнутри — края тонкой раны начинают медленно стягиваться, вновь даруя забытое неприятное ощущение жжения, мешая сосредоточиться на происходящем. Еще одно ювелирное движение — и собравшаяся кровь, податливая, что расплавленное золото, принимает очертания членистоногого. Тонкие струны восьми лап дернулись и задвигались, оживляя созданную фигуру. Собирая в себя последние стекающие капли, существо становится крупнее, прежде чем разделиться надвое — и теперь уже два юрких небольших паука приходят в движение, подползая ближе к сапогу рыцаря.
[indent] Словно драгоценные кулоны — искусно выполненные, будто управляемые незримой тетивой кукловода, они двигаются сами по себе. Теперь мужчине уже не приходится совершать никаких движений — лишь поддерживать магию, давая короткую жизнь воплощенным из собственной крови созданиям.
[indent] я— Что-то вроде этого? — наконец подает голос мужчина, — не так красиво, как элементальная, но, — короткая пауза — и один из пауков застывает на месте — кровь затвердевает, превращая ожившую фигурку в кристалл, что рубин поблескивая изогнутыми линиями в последних лучах уходящего, лениво достающего до пустыря солнца, — тебе могла бы подсобить в бою.

[indent] Реакция рыжеволосого рыцаря на проходящее... обнадеживала. Признаться честно, в глубине души мужчина был готов к гримасе отвращения, что могла бы проступить на лице его собеседника, к исказившейся в брезгливой ненависти мимике, к резким словам и даже к попыткам сломать, раздавить то, что было перед ним. Но Грегор не выказывал неприязни — лишь внимательно смотрел за созданными существами, словно они воззвали к воспоминаниям минувших лет. Или так действительно и было?
[indent] Фон Блитцер замирает, стоит защитнику Аркадии опуститься на колено, да протянуть руку к кровавому пауку. Раздавит? Пальцы непроизвольно дергаются, почти сжимаясь в кулак — с опозданием приходит осознание нелепой рискованности затеянной авантюры. Подумать только — показывать кому-то по собственному желанию, секундной прихоти самоличных совершенно невзвешенных решений, магию крови. Идиот! Не ему ли спокойно жилось, покуда он закрывал глаза и всячески отрекался от самого факта владением дарами эфира? И это ведь он сейчас стоит в забытом богами и аркадийским правлением месте, с незнакомым не очень-то радушно настроенным телом, да демонстрирует ему всякие фокусы. Забавно.
[indent] Но Грегор не рубит мечом и не рушит созданный кристалл — лишь комментирует предположение темноволосого, и нахлынувшая тревожная раздраженность своей глупостью отпускает. Почти сомкнутые, пальцы вновь пробегаются по воздуху, прежде чем издать щелчок — скорее для антуража, нежели для управления застывшим на месте существом.
[indent] В тихом вечернем воздухе разносится глухой хлопок и сотнями мелких осколков в одночасье рассыпается кристалла фигурка, усыпая темную от разнесенного и размытого дождем пепелища землю. В каждом из них — последние рубиновые отблески уходящих лучей, сверкнувшие пару раз, прежде чем распасться в густую субстанцию, соединяясь со вторым сотворенным существом. Еще одна небольшая демонстрация плавно перетекающих друг в друга состояний — полностью контролируемых и от того выглядящих как нечто обыденное.
[indent] Его магия не была грубой: выверенно-аккуратная, она была искусно управляемым раскаленным добела драгоценным металлом — способным принять нужную форму, пластично-покорным и ювелирно-точно повторяющим прихоть. И все же, спустя столько лет, она все еще не ощущалась безопасной и комфортной — словно упади в ее объятья, и провалишься в глубокую бездонную тьму, готовую поглотит и сожрать без остатка, распахнув клыкастую пасть.
[indent] — Видишь, в этом есть хоть какой-то плюс — она не бесполезна в бою, — пожимая плечами резюмирует темноволосый. Быть может, наконец найдена та вещь, которая не будет так коробить Грегора? Единственное, что могло не вызывать явного отторжения в новообращенной сущности. Да и если он был магом огня, то и обретенный дар должен быть ему под стать — мощный, сокрушающий на своем пути, тяжелый, что его меч, да смертоносный, что привыкшие к сражениям руки воина. Такому, как он — создавать рдяные копья и пики, пронзать врагов, помогая металлу окроплять землю чужой кровью.
[indent]
[indent] Но не успевает Рэйвен представить хоть фантомной иллюзией далекого марева воочию это зрелище, как Грегор, недолго думая, разрезает бледную плоть заточенным лезвием. Темноволосый многозначительно вздергивает бровь — хорошо, что своим большим полутораметровым рыцарь не махал даже предупредительно. В ином случае с ним действительно можно было потерять голову, во всех смыслах.
[indent] — Не так уж и много, — негромко возражает этому фатальному настрою Рей, на пробу делая шаг вперед, сокращая расстояние, да вглядываясь в оставленный порез. Ну конечно — он не увидит там такой же регенерации, как у собственного тела, но живой интерес узнать насколько быстро рана скроется с кожи все же брал верх над осторожностью. Да и если его собеседник даже пришел на этот пустырь, последовав сомнительно-заманчивому предложению, то вряд ли захочет пролить свой гнев. По крайней мере в ближайшее время, — было бы легче, будь ты изначально магом воды, — коротко бросает мужчина. Темная жидкость обогнула ладонь, наполнившись крупными каплями, да скользнув хитрой своевольной змеей на землю.
[indent] Пару секунд молчания — он будто прикидывал слова, подбирая нужное сравнение, прежде чем наконец вновь обратиться к рыжему:
[indent] — Ты же управлял огнем — вспышки пламени, искры, все дела, — рука с еще не до конца затянувшимся порезом описывает неровную дугу в воздухе, пачкая подушечки пальцев в загустевшей крови, — не пытайся сейчас сделать что-то противоречащее себе. Как бы ты не хотел, теперь эта штука — часть тебя. Валяй, действуй, как привык — размашисто и не сдерживаясь, — ибо Грегор сейчас, честное слово, темноволосый мог бы держать пари, думал далеко не о том, как заставить алую жидкость подчиниться воле.
[indent] — Можно подумать, ты учился махать этой дурниной в королевском фехтовальном зале, выделывая красивые па в белоснежных кальсонах, — давя подобравшийся к горлу смешок в почти-что серьезном выражении лица (истинно аристократическое воспитание!) бросает Рэйвен, прежде чем бросить на рыцаря вопросительный выжидающий взгляд — пришедшая в голову идея как упростить и облегчить попытки была что обжигающий небольшой уголек — притязательна, но жгуча возможными последствиями. Быстрые попытки взвесить все “против” и “за”, и мужчина делает еще один короткий шаг вперед, останавливаясь, мешкаясь.
[indent] — Дай сюда, так будет проще, — наконец не выдерживает темноволосый и касается пальцами ладони рыжего, давая каплям собственной крови скользнуть в набравшийся багровый сгусток, смешиваясь, да на пробу заставляя натянутую тугой нитью поверхность всколыхнуться — словно в озере, гладь которого потревожил упавший лист, — попробуй снова, — завершает зенорец, убирая ладонь и поднимая ту вверх, словно давая понять, что никаких более движений он делать не намерен. Но уж если дело не шло, почему бы немного не подсобить — что впервые взявшему в руки лук помогают, да направляют руки, что тянут тетиву, да держат рукоятку.

[indent] Иии... в номинации “самая глупая смерть Энтерры” победу определенно собирался завоевать Рэйвен! Впрочем, это было отчасти предсказуемо. Наверное. Или о чем он там думал, когда решил смешать свою кровь на глазах у рыцаря, что только с десяток минут назад распинался ему про то, какие вампиры темные, да спали их солнечный свет дотла, твари? Явно не о сохранности собственной шкуры. И теперь, когда сделанного уже не воротить, он получил рубленный на корню росток еле зародившегося в мутных водах опасливо осторожности стебля доверия. Несомненный “успех”.
[indent] Словно вторя резкому действию рыжеволосого, мужчина тут же отшатывается назад, взбрасывая вверх руку, да выставляя ее впереди себя ладонью к рыцарю, будто эта попытка закрыться могла хоть чем-то помешать неотвратимому. Внушающих размеров меч приходит в движение, ловко сбрасывая каменные оковы бездвижья в руках вампира, и Рэйвен делает еще несколько поспешных шагов назад. Темный бог его побери, да вообще не стоило лезть к этому служителю закона! Пускай бы сожрал на улице мальчишку, закусил бы вторым, да на десерт отхватил бы крови у кого-нибудь из зевак — всяко лучше, чем теперь судорожно прикидывать что за мысль следующей придет в эту огненную голову.
[indent] Грегор вторит очевидный факт (как будто тут не все еще поняли кто чем управляет!) и поудобнее хватает рукоять своей секиры — готовится, наверное, замахнуться ей получше. Стараясь сохранить безопасное для себя расстояние, фон Блитцер набирает было в легкие воздух, чтобы выдать что-то вроде просьбы успокоиться и опустить оружие, как с уст новообращенного срывается совершенно идиотская фраза про какие-то убийства. Натянутая почти до предела струна напряжения, будто испытываемая бесславным бардой-неумехой на прочность, дрогает, прежде чем взвиться в звенящем звуке-выходе.
[indent] — Да ты, матушку твою за ляжку, больной! — прорывает темноволосого на громкое осуждение, прежде чем он действиями подкрепляет свои слова — без лишних предупреждений в Грегора летит фляжка, некогда испитая и опустошенная им же, — ты хоть понимаешь, что несешь?
[indent] Скорее всего — не понимал. Возможно для рыцаря эта ситуация и была сродни опасности, той самой, что ищут служители закона в малейшем шорохе за углом, да каждом косом взгляде, но фон Блитцер же воспринимал происходящее иначе.
[indent] — Я же так похож на того, кто хочет прикончить пару-тройку вампиров, закусить отборной человечиной, да пролить реки крови, — выждав пару секунд, да постаравшись взять в себя руки добавляет мужчина, даже не стараясь скрыть ноты язвительности — оставалось лишь надеяться, что их-то его собеседник различать умеет, — а на простых смертных ты так же готов броситься, а?
[indent] Поджав губы, он наконец дает плечам опуститься вниз на выдохе — отступает захлестнувшая волна смятения, сменяясь возмущением, да рассыпающемуся уколами по телу остатками напряжения. Пальцы лишний раз поправлять воротник камзола — будто эти лишенные смысла действия могут скрыть всю нервозность ситуации,
[indent] — Я взаимодействую только с той кровью, которая уже смешалась и находится вне твоего тела, — наконец подходит к разъяснению Рэйвен, — если бы я хотел тебя убить, то оставил бы прилюдно развлекаться с мальчишкой. Дело за меня закончили бы твои товарищи, — и проходится по недавнему, еще раз напоминая рыжему о неприятной сцене, словно в отместку.