Тихое перешептывание союзников становилось всё громче в мыслях урехи. Его волнение достигло наивысшей точки, скользкой и колючей тревогой обволакивая сердце своей липкостью и холодом. От того ли мерзко и в то же время сердце птицей клокочет в грудной клетке, застряв где-то в глотке. Он выдыхает, проводя кончиком языка по черным губам, понимая, что ему трудно дышать. Ноги несут назад, заставляя прижаться спиной к холодной стене, чуть не споткнувшись о ступеньку. Стоявший рядом помощник накрыл плечо Делсанта тяжелой рукой.
— Первый раз? Я думал вы…
— Заткнись. — перебил его урехи, ударив мужчину по руке цепью, заставив того буквально отпрыгнуть и прижать отбитую руку к груди. О чем он думал, пытаясь подбодрить святого воина Темного? Как посмел сомневаться в том, кто был избран вершить судьбы и нести справедливость в суетливые умы безумного культа. Ничтожество.
[indent]
Ловцы занимают свои позиции, ныряя в тени переулка, перешептываются и замолкают в один миг, когда ангел ступает на тропу - представление начинается. Делсант не видит ничего, он сосредотачивается на собственных ощущениях, глубоко и ровно дышит, ощущая пульсацию в ушах и…её голос. Словно колокольчики на могиле заживо похороненных, они знают свою участь, но всё равно рука тянется к заветной ниточке, натягивая в слабой надежде, что их услышит кто-то другой, кто-то более сердобольный и милостивый. Как же это нелепо. Делсант ухмыляется, тянет черноту на белом лице, сдерживает подступающие приступы смеха и от того ему стало легче. Когда-то ему сказали: "Смейся, улыбайся даже когда больно и страшно. Никто не должен понять о чем ты думаешь, но твои глаза…", — зеркало души.
Он выжидал, слушал топтание ног, начиная различать где мнется его жертва и союзники. Они очень осторожны и мягки, не налетают сразу, оттесняют, оказывая психологическое давление. Эти ловцы всегда так поступают? Вряд ли. Делсант не один раз видел как они ловко обездвиживают жертву, сковывают движения, ловко обматывая веревками и лишают всякого шанса подать хоть один сигнал о помощи, затыкая рот самодельным кляпом. Он и сам такое пережил когда-то в далеком детстве, вскоре уподобившись им.
В момент Делсант слышит шаги отступления и недовольное мявканье, тихие комментарии о ярком свете светлой магии. Стоит ли радоваться осознанию, что именно за этим Идущего Незримо приобщили к поимке Ангела? Ему не нужно зрение, чтобы понимать где стоит жертва, ему достаточно других чувств, как слух или осязание. Он осторожно стал подходить, мягко отодвинув стоящего впереди мужчину, появляясь справа от Ангела. Цепь на руке размоталась, тяжелой лианой падая кончиком к носку сапога, её еле слышный звон о брусчатку казался решающим стуком молотка судьи. Нужны ли разговоры и объяснения? Вряд ли, у них ещё будет время обменяться любезностями.
[indent]
Артефакт в руке культиста покрылся темным светом, словно поглощая исходящую магию от девушки. Делсант бросился к ней, вскинув тонкую цепь так, что она хлестко ударила Ангела по запястью, а сам надвигающийся культист врезался в неё плечом, подставляя руку на уровень шеи. Достатоно было ощущения тепла её тела, краткого касания кончиков волос ладони, как она тут же тисками впилась пальцами в хрупкую шею, не давая вернуть равновесье ног, толкая к стене переулка. Урехи действовал слишком быстро, был везде и в то же время его контакт был минимальным. Следующим, что почувствовала девушка, это как на её левую ногу наступили, а чужое колено развело ей ноги, не оставляя шанса принять устойчивое положение. Прижатая к стене дувушка могла полагаться на руки и свою магию, но цепь, коснувшись её руки и теперь, свисая с ладони адепта Темного, имея хоть и не плотный, но контакт с телом, мешало сконцентрировать потоки эфира в теле. Она смогла бы защититься. Смогла бы, если бы было чуть больше времени. А пока, ей оставалось смотреть на белоснежный ряд зубов в обрамлении черных губ, да слышать смутно знакомый аромат фимиама…несколько секунд, пока Делсант с силой не припечатал её затылок о стену, намереваясь вырубить. Один. Два раза, затем его схватили под руки, останавливая и причитая.
Цепи с его рук бережно стягивали, обвязывая тело бессознательной девушки, некоторые пересечения закрепляли небольшими замками с похожими изумрудными камнями в месте, где должна быть скважина для ключа. Делсант стоял в стороне то и дело получая похвалу и похлопывание по плечу, но он сам так и не понял что произошло. Он не глядя выставил левую ладонь, опуская к ней голову, словно рассматривая сквозь повязку. Когда он приблизился к Ангелу, то сквозь темную ткань видел слабое свечение и кровь в его жилах вскипела, подобно кислоте, разъедая и…внушая страх. Ассоциации всегда сводятся к боям на арене, ему казалось, что если он допустит ошибку, то погибнет. И он точно её допустил, не могло же всё так хорошо пройти. Только где эта ошибка?
[indent]
Наполни меня истинной верой,
Развей мои сомнения и сокруши мои страхи
И дай мне исполнить волю Твою
Во имя Темного, contristati domine…
[indent]
Ночь глубока и безмятежна, бледный серп на небе слабо освещает дорогу одинокому каравану. Ровный ряд людей позади обоза держит в руках свечи, воск обжигает их пальцы и руки, но они терпят, на лицах в капюшонах безмятежность и благодать. Их души спокойны и смирны, их губы шепчут молитвы, шелестят подобно высокой траве на ветру.
В крытой телеге находятся всего лишь двое, не считая уставшего кучера на козлах. Делсант сидел на низком ящике, упершись ладонями в колени и подперев кулаками лоб. Он раскрыл свои глаза, рассматривая тело подле его ног, надежно скованное тонкими цепями артефакта. Мужчина не сводил стеклянного глаза с Ангела, пытаясь осознать что в его руках оказалось. Судьба женщины или нечто величественное и непостижимое, божественное, достойное того, чтобы самый радикальный последователь культа усомнился в правильности и праведности своих действий. Испытывал ли нечто подобное Делсант, когда перед ним стоял демон? Совсем нет, ни разу и ни капли. В глубине своей души он чувствовал отвращение к этим темным созданиям и от того так мерзко на душе. Так быть не должно. Проявлять сочувствие к жертве - вот его ошибка.
[indent]
Караван прибыл на очень старое кладбище недалеко от почти вымершей деревни, где остались только старики и зажиточные культисты, скупившие участки земли. Делсант покинул обоз первым, не надевая своей маски. Его встретил юноша, что удостоился чести носить оружие урехи. В неком порыве заботы, Делс потрепал юнца по голове, говоря что-то несуразно поддерживающее, замечая, что переносица парнишки отекшая и синяя. Делсант лишь усмехнулся: “Как тесен мир.”
Он наблюдал за тем, как мужчины бережно берут тело Ангела, перетаскивая на носилки и поднимая на плечи, словно это труп без гроба. Урехи шел следом, опустив глаза на пятки идущего впереди, в его голове была абсолютная пустота, и холод пробирался к самому сердцу, сковывая, запуская ледяные пальцы под ребра, будто играясь. Надо отбросить это! Забыть, плюнуть - да что угодно сделать, лишь бы избавиться от наваждения.
Чем дальше они уходили вглубь кладбища, петляя меж заросших могил, тем отчетливее слышались песнопения из покосившегося склепа, стоящего впереди. Редкие свечи меж могил напоминали блуждающие огоньки неупокоенных душ, чем ближе к склепу, тем ярче и тем большее глазам урехи видеть свет. Он тяжело вздыхает и прикрывает глаза, полагаясь на своего провожатого, кладя ему руку на плечо, отчего юнец вздрогнул, но не подал вида. В склеп они спускались порядочно долго и чем ниже и глубже коридоры, тем громче слышалось песнопение в жертвенном зале. Подготовка шла полным ходом, но не туда сейчас надо урехи - его задача подготовить саму жертву. Так что их небольшая процессия свернула в другой коридор, заходя в зал поменьше. Когда Ангела переложили на каменный стол, все остальные культисты оставили урехи одного в полном молчании.
Очнулась Ангел или нет - не имело значения, Делсант тоже хранил молчание, переодеваясь в церемониальную одежду: она очень простая в случае с Делсом, раз его тело покрыто священными письменами, то торс должен остаться обнаженным, а низ закрывался многослойными юбками в пол из тонко выделанной кожи. Он больше походил на мясника с приспущенным фартуком, но к облику добавился венец с коротким рогами. На одном из столов он зажег ароматные и в то же время дурманящие благовония. Теперь он был готов взяться за свою жертву. Первым делом он снял мешок с головы, стараясь не смотреть в глаза, затем поднес нож, аккуратно разрезая одежду. Из-за цепей было немного сложно и долго, приходилось раздевать, срезая лоскуты, затягивая процесс. Методичная работа нравилась урехи, он почти что забылся, пока не увидел шрам на животе, грубый, будто оставленный мечом или кинжалом. Он замялся, скептично скривил губы проводя теплыми пальцами по коже девушки от ребер до этого шрама, минуя цепи. Его колючий и холодный взгляд серебристых глаз впервые за это время обратился к лицу девушки.
— Откуда это? — собственный голос звучал непривычно громко, но стоило подать его, как всё окружение стало проясняться в сознании. Он готовит Ангела к жертвоприношению. Ангела…

Подпись автора

You talk lots about God
Freedom comes from the call
But that's not what this bitch wants
Not what want at all