[indent] За усердие воздается по заслугам — об этом Рагна знает с тех давних времен, когда, еще будучи ребенком, помогал отцу на лесопилке, раздувал меха в соседской кузнице, и таскал по десять ведер воды в пекарню, чтобы в конце дня взять там на одну буханку хлеба больше, потому что мать часто болеет, и ей нужно хорошо питаться. Его семья — люди честные и непритязательные — не бедствует, перебиваясь перловой крупой на завтрак, обед, и ужин, но живет отнюдь не богато, поэтому к не самой простой жизни крестьянина его, как будущую опору и кормильца приучали с детсва. «Это ничего», — говаривал отец, улыбаясь так широко, что в свете дрожащего огонька свечи на столе то и дело сверкал металлический зуб — «главное, милостыню не просим, и живем душа в душу». Рагна молчал — поспорить было не с чем, но где-то в глубине души ему хотелось большего. Например, оказаться внутри стен Розенгарда. Причем не просто так, единожды побывав на местной ярмарке, или вместе с другими крестьянскими детьми пробравшись через дозорных на городскую площадь, чтобы посмотреть на праздничную церемонию в честь годовщины восхода на престол короля. Вовсе нет — засыпая, он воображает, что однажды наденет красивый латный доспех и встанет за спинами королевской семьи как один из их защитников и самых умелых воинов государства. Он часто делится своими мыслями с отцом, а тот постоянно твердит, что Рагна витает в облаках — мало ли, дескать, по всей Аркадии таких же как он детей из разных сословий, мечтающих вступить в орден — лучше бы сходил дров на зиму наколол, чем палкой аки мечом все утро махал.

[indent] Твердость духа вознаграждается — он держит это в голове, когда в свой десятый день рождения обивает пороги вербовочного пункта, изъявляя желание стать рыцарем Ордена. Его не воспринимают всерьез — одни с презрением прогоняют прочь, другие снисходительно улыбаются, третьи говорят, что он крепко сложен для ребенка его возраста, но в нем не чувствуется ни единой унции магии, и что такие обычно либо умирают первыми, либо всю жизнь на побегушках. Рагна отмахивается и от одних, и от других, и от третьих — стоит на своем, сначала прося, а потом — и вовсе требуя взять его в ученики. Приходит отец, и силком тащит домой, а на следующий день он стоит на том же месте и намеренно мозолит глаза, не боясь ни злых языков, ни подзатыльников с затрещинами. Рагна готов лезть на казавшиеся неприступными стены, долбить ногами, кулаками, а то и вовсе головой в каждую закрытую дверь — проверка на непоколебимость проходится на отлично.

[indent] У него руки кровоточат мозолями и волдырями, а тело ноет ушибами и ссадинами от ударов деревянного меча мастера Родерика. Это даже звучит больно, а ощущается — еще больнее, но Рагна, впрочем, не жалуется, потому что представлял, на что идет, и предполагал, что придется пахать вдвое, а то и втрое больше чем остальные. Обучение затягивается — там, где остальные достигают мильных столбов за месяц, его путь занимает два. Однако Рагна постепенно адаптируется; отсутствие магии с одной стороны выступает сдерживающим фактором, с другой — развивает смекалку и боевой интеллект, которыми он, вкупе с физической силой, в некотором роде компенсирует недостаток ударной магической мощи. На своих ошибках учатся идиоты, и Рагна, наверное, один из таких, раз набивает шишку за шишкой, и если маг из него никакой, то в рукопашном бою, обращении с двуручными мечами и умении оптимально использовать артефакты с ним сравнятся немногие. Но дьявол, как известно, в деталях, и горькая ирония заключалась в том, что до конца их в принципе не так-то и много добралось. Все эти байки, которыми его пытались запугать старшие товарищи на поверку и вполовину и не описывали тех неприятностей, с которыми ему, и многим его товарищам пришлось сталкиваться в течение нескольких лет обучения. Кто-то не выдерживал и уходил, кто-то просто-напросто сбегал, а кого-то и вовсе закопали на глубину шести футов. Тогда Рагна впервые узнал, что такое терять друзей. «Привыкай» — говорят ему — «ты пройдешь через это еще не раз». Слишком хорошо вяжется с пришедшими из-за стен новостями о том, что больше половины их небольшого поселения, включая его родителей, сразила чума.

[indent] У него нет времени отдыхать после церемонии посвящения — у Аркадии врагов больше, чем может показаться на первый взгляд, поэтому Рагну как и многих других сразу бросают в пекло. Организованная преступность, шпионы, патрульная работа и зачистка стай забредших на окраины государства чудовищ — все это никуда не девалось, и со всем этим надо было что-то делать. Он рвется в авангард — минимум честолюбия, максимум верности короне. И даже когда ему дают пару дней, чтобы восстановить силы после очередной битвы, он не покидает гарнизон — во многом потому, что домой возвращаться больше не к кому. У таких как он в теории два пути — либо в крестоносцы, либо в могилу, и кому как, а Рагне пожить еще хочется.
Битва закончилась, но удары стучащего по вискам адреналина, кажется, только усиливаются. Он один глаз совсем потерял, а второй видит мир в красном цвете; руки трясутся как у ненормального, а в груди зреет что-то мерзкое, гадкое, нежеланное — разрастается, пускает черные корни, отравляет сердце и душу. Перед ним маячит какой-то морок, в ушах сонмом голосов отдается странное желание, исходящее от него самого. Он буквально чувствует, как мана течет по венам, заставляя кровь кипеть и бурлить, и вместе с тем пытается разгадать собственные намерения, потому что одержимость убийством вынуждает крепче сжимать рукоять меча. Это ведь и в самом деле чертовски приятно — чувствовать, как лезвие входить в плоть что твой раскаленный нож в масло; перерубает позвоночник и сносит чью-то голову. Ощущая железистый вкус крови на языке, он думает, что еще никогда не чувствовал себя лучше.
Когда Рагна выныривает из черного омута, куда провалился, по ощущениям, целую вечность назад, первое, что он видит — троих погибших от его руки братьев, включая командующего Орденом — Святого Клинка; а первое, что чувствует — тошноту и физическое истощение. Шоковое состояние доводит его до грани паники, даже воспаленное сознание может сформировать важную мысль: в глазах других рыцарей Ордена он — убийца и дезертир, и совершенно точно не доживет до (наверняка совершенно бесполезного) суда. Именно поэтому Рагна сбегает — как самый настоящий трус, обесчещенный, выпестовавший в себе чудовище и тем самым подписавший смертный приговор.

[indent] Они говорили, что Создатель любит всех своих детей. Рагна верил в это, но сейчас понимает, что его по всей видимости любят меньше, потому что если бы любил, то совершенно точно не направил бы его руку против братьев. Боги отвернулись от него, и он сделал то же самое. Когда-то непоколебимая вера сменилась полным безбожием; сверкающий доспех сменили уродливые черные латы; вместо освященного клеймора в руках — до абсурда огромный двуручный меч, напоминающий скорее грубо обработанный металлический брус. Розенгард отверг его — заклеймил дезертиром и преступником, объявив в розыск живым или мертвым. Он ходит непроходимыми тропами, старается держаться поодаль от больших дорог, в крупных городах останавливается на окраинах, и не задерживается подолгу — как для собственной безопасности, так и ради безопасности тех, с кем приходится находиться поблизости. Его ненавидят — называя Предателем, сплевывают в спину нескрываемое презрение. Рагна, пусть и не сразу, жить с этим научился, и даже собственную одержимость уже принимает как данность — до тех пор, пока может держать в руках меч, и не воет на полную луну.

[indent] Отцовская порода, помноженная на быт родившегося в семье крестьян мальчишки, с детства обученного тяжелому труду — вкупе этому Рагна обязан высоким ростом и развитой мускулатурой, которыми он еще в раннем подростковом возрасте выделялся среди сверстников. Когда они говорят, что на таких как он пахать надо, в первую очередь обращают внимание на широкие плечи и крепкую спину, на которой с годами тренировок в ордене и боевых столкновений появилось несколько крупных рубцов.
[indent] У Рагны угрюмый, редко в чем-то заинтересованный взгляд, плотно поджатые губы, густые, сдвинутые брови, и в общем и целом довольно усталый вид — сказываются одновременно и физическое истощение, и недостаток сна, и общая нервозность, которую он тщательно скрывает за личиной человека, которого положительно ничего не волнует. Выделяющийся поперек переносицы шрам и отсутствие правого глаза могут поведать о том, что у него припасена парочка историй для вечерних посиделок у костра, но Рагна немногословен, потому что слишком, иногда чересчур осторожен — вплоть до того, что старается не выпускать меч из ладони даже в те редкие моменты, когда ему удается поспать.
[indent] У Рагны тяжелая, неторопливая поступь, впрочем, он отнюдь не производит впечатление увальня, и в целом довольно проворен, особенно в бою. Обладатель низкого с хрипотцой голоса, разговаривает обычно негромко, и, несмотря на односложность, достаточно исчерпывающе.
[indent] Ему не свойственно жалеть себя, но он убежден, что боги оставили его — потеряв веру и отрекшись от церкви, он чувствует, что пробудившаяся в нем неизвестная магия постепенно ломает его дух, заставляет засунуть голову в пасть безумия, и ввязываться в одну битву за другой. Ему хочется думать, что все это ради благой цели, потому что где-то в подкорке иногда еще вспыхивает огонь защитника слабых, но на самом деле он упивается собственной жестокостью, и за ее счет поддерживает собственную жизнеспособность.
[indent] Тем не менее, Рагне тоже бывает страшно — он боится оставаться один на один с темнотой, которая обнимает его за плечи и говорит с ним в ночной тишине. Он слишком малодушен, чтобы прекратить это безумие, перерезав себе горло, и слишком непоколебим в своем стремлении познать природу своей аномалии — желательно до тех пор, пока безумие не сожрет его целиком.

[indent] Пробудившаяся неизвестная магия позволяет Рагне усиливать свои физические показатели (такие как сила, скорость и выносливость) до пиковых значений, при этом значительно повышая его болевой порог. Он этой магией не владеет, но на собственном опыте понял, что на данном этапе ее воздействие на организм начинается в моменты сильного эмоционального потрясения. Когда это происходит, инстинкт самосохранения притупляется, оставляя место жажде крови — с этого момента Рагна вынужден драться до тех пор, пока не убьет противника, или пока не умрет (или потеряет возможность двигаться) сам. Безумие может быть подавлено воздействием сильной ментальной магии.
[indent] Магией Рагна не владеет на таком же уровне, как его бывшие товарищи из ордена, но компенсирует это виртуозным обращением с двуручными мечами и арбалетами, физической силой и боевым интеллектом, а также умением готовить простейшие боевые эликсиры.
Помимо этого зарекомендовал себя как хороший следопыт и охотник, умеет выживать в диких условиях, неплохо понимает географию и читает карты, поэтому знает много не самых очевидных троп и срезов, которые могут сократить и обезопасить путешествие.

Небольшие посты, умеренный темп игры. С тройкой и без, лапслок, капслок, да хоть заборчик — все обсуждаемо, от оформления до жанров. Лс чекаю регулярно, так что дернуть меня можно там, дальше сориентируемся.

Отредактировано Рагна (2023-07-31 06:03:28)